Кульминации. О превратностях жизни. Михаил Эпштейн

СВАГ при Берлинской Дирекции ВПС

      гвардии полковник Дубровский

      М.п. Зав. Дел.

      Младший лейтенант Аскинази

***

      Наследник этих документов, я вглядывался в них годами, пока не прозрел иное измерение, и даже не без намека на темы, предстоящие сыну «исключенного из списков». А именно небольшой, ущербный, но явно славянский бог… русская литература (Спокойно, Маша!.. «вы не должны бояться моего имени…») ну и, конечно, как без него, Зав нашими Делами, земными и небесными.

      Божко, Дубровский, Аскинази…

***

      Мама:

      Я рожала в военном госпитале, там же, где папа умер.

      После родов лежу я. Вдруг на стене туман, из тумана выходит твой отец, сидит он в кресле-качалке, в халате, курит трубку… пускает дым, и все, опять уходит… Это я доктору говорила, меня это видение преследовало: папа все смотрит с доброй улыбкой, как будто пришел меня проведать. Но я себя не вижу, а его вижу – в кресле, в домашней обстановке… и трубка. Это не сон. Видение. И не один раз, и каждый раз – одно и то же. Меня посещало часто: может, это всего лишь инсценировка, а он жив и где-нибудь в «органах», в какой-нибудь стране? Но языка не знает, и вообще не может быть, что бросил меня так… Но как это может быть? Умер – а так живо его вижу?

      Врач говорила: от переживаний. Все это пройдет.

      Покой. Оцепенение, и вся забота о тебе, все для тебя.

      Пришла бывшая хозяйка, где мы жили, фрау Дальвиц, а с ней фройляйн Лени, которая выходила тогда замуж за машиниста-немца, поезда водил в Брест, в Россию. Фрау Дальвиц – баронесса. Когда едешь из Франкфурта в Берлин, то проезжаешь и ее имение, оно так и называется Дальвиц. Она принесла тебе и мне вещи, и тебе цветок цикламен, темно-розово-красный и внутри белое начало. Очень красивый. Не красный, а малиновый. Принесли ночные рубашки с кружевами, комбинации, кружевные, тоненькие, пеленки, простыни тонкие, говорит, что ребенку с нежной кожей надо тонкие… Ты ей очень понравился, лежишь такой вальяжный, ни разу не вякнул.

      – Что собираетесь делать?

      – Уезжать.

      – Позвольте дать совет… Ваш гороскоп: удачу будете иметь в торговле.

      И стала упрашивать остаться в Германии, сказала, что унаследую все ее имущество, квартиру, магазин…

      – Куда вам ехать?

      – В Таганрог, – говорю, – к дочери, к свекрови, – больше мне некуда было.

      – Фрау Ленни уходит к мужу, мы с вами будем жить в пяти комнатах, ваш сын будет моим внуком.

      – У меня еще дочь, я не могу.

      – Муж фрау Ленни вам дочку привезет.

      – Нет, спасибо вам большое. Филен данк… Но нет.

      Это было самое лучшее предложение, сделанное мне за всю жизнь. А я даже чай не предложила им. В таком была состоянии, что не до чего…

      Меня упрашивали, как ребенка, побыть в больнице до того, как тебе два месяца будет, в санаторий предлагали потом до полного излечения. Но звонили из Ленинграда каждый день и вечер, плакали – и бабушка твоя, и дедушка. К ним и уехала. С тобой и урной с папой…

      Перед отъездом сдала под расписку его личное оружие.

***

      Перед смертью мама велела позвонить по скайпу