Последний дар утраченного рая. Поэты русской эмиграции 1920–1940-х годов. Группа авторов

гитар,

      И ярко горели и рдели

      Две буквы на вывеске: «Яр».

      Их грабили много и долго,

      Но князь открывал им «Вайт-Стар»,

      Но пела княгиня им «Волгу»,

      И мил показался им «Яр».

      Приятно все вспомнить сначала,

      В каком-нибудь там слиппинг-кар,

      Как дама о муже рыдала

      Расстрелянном там, в этом «Яр».

      Как, в рот запихавши кинжалы,

      Как гончая, худ и поджар,

      Какой-то забавнейший малый

      Плясал в этом бешеном «Яр».

1926

      Игорь Северянин

      (1887–1941)

      Классические розы

      В те времена, когда роились грезы

      В сердцах людей, прозрачны и ясны,

      Как хороши, как свежи были розы

      Моей любви, и славы, и весны!

      Прошли лета, и всюду льются слезы…

      Нет ни страны, ни тех, кто жил в стране…

      Как хороши, как свежи ныне розы

      Воспоминаний о минувшем дне!

      Но дни идут – уже стихают грозы.

      Вернуться в дом Россия ищет троп…

      Как хороши, как свежи будут розы,

      Моей страной мне брошенные в гроб!

1925

      Тишь двоякая

      Высокая стоит луна.

      Высокие стоят морозы.

      Далекие скрипят обозы.

      И кажется, что нам слышна

      Архангельская тишина.

      Она слышна, – она видна:

      В ней всхлипы клюквенной трясины,

      В ней хрусты снежной парусины,

      В ней тихих крыльев белизна —

      Архангельская тишина…

1929

      Грустный опыт

      Я сделал опыт. Он печален:

      Чужой останется чужим.

      Пора домой; залив зеркален,

      Идет весна к дверям моим.

      Еще одна весна. Быть может,

      Уже последняя. Ну, что ж,

      Она постичь душой поможет,

      Чем дом покинутый хорош.

      Имея свой, не строй другого.

      Всегда довольствуйся одним.

      Чужих освоить бестолково:

      Чужой останется чужим.

1936

      Валентин Горянский

      (1888–1949)

      Лавочка сверчков

      …Для огорченных старичков,

       Для всех, кому живется скучно,

       Открою лавочку сверчков

       И буду продавать поштучно…

      Я долго их тренировал,

      Насвистывал за старой печью,

      Чтоб каждый пел из них и знал,

      Вникая в душу человечью.

      Чтоб тонко голосом владел

      И в трели приобрел искусство,

      И скромный полюбил удел —

      Будить померкнувшие чувства.

      Воспоминанья оживлять

      И, спрятанную берегами,

      На заводи тревожить гладь

      Вдруг просиявшими кругами.

      Ах, даже соловью с сучка

      Такие не певать признанья,

      Каким я выучил сверчка

      За зимы долгие изгнанья.

      Что – соловей? Всего лишь – май,

      Всего лишь краткое влюбленье,

      Всегда не возвращенный рай,

      Печаль, тоска