Михалыч и Максимка. Денис Ган

кличка «каблук». Все в отделе догадывались, что на самом деле его зовут как-то иначе, но он был единственный во всей группе, у кого личное дело было засекречено, включая его настоящее имя. 28 лет, капитан.

      Максимка полагал, что даже Михалыч никогда не видел настоящее личное дело капитана Оборотнева.

      Последним, впрочем, как и всегда, заявился водитель, или, как его называл Максимка, «водятел», Кузьма. Кузьма был этаким деревенским увальнем за сотку килограмм весу и огромными кулаками, словно наковальни. Его задача заключалась в вождении машины и прикрытии группы, если потребуется, а также выступать в качестве грубой физической силы. Умом особо Кузьма не отличался, поэтому Максимка чморил его всегда и везде по полной программе, но без перебора. Страх отгрести от Кузьмы всё-таки присутствовал. Полное имя и звание водителя – младший лейтенант Кузьма Сильверстович Прутковский, возрастом 30 годиков.

      Таким образом, группа сейчас собралась в полном составе и находилась в кабинете Михалыча. Нужно заметить, что все сотрудники Михалыча были минимум на десять лет моложе самого Михалыча. Всё дело в том, что раньше подполковник входил в состав другой группы, но за служебные заслуги, несмотря на постоянное пьянство, был повышен и получил приказ сформировать собственную группу.

      Михалыч строгим взглядом обвёл присутствующих, смочил слюной палец и оторвал страницу на настольном календаре. На ней числилось 2 октября 2025 года. Он поднял листок с датой вверх так, чтобы всем было видно, и спросил:

      – Всем видно?

      – Да, да, видно, а что это? – полетели возгласы.

      – А это, родные мои, не что иное, как сегодняшняя дата. Что же в ней интересного, спросите вы? Отвечаю. Я вчера получил приказ о зачислении в группу нового члена, и сегодня она прибыла на службу.

      – Она? – задёргался Оборотнев.

      – Она, – подтвердил Михалыч.

      – Баба в группе – к беде, – проворчал Петрушкин, предчувствуя явную конкуренцию…

      – Тем не менее мне приказали зачислить её в отряд и сказали, что она нас только усилит.

      – А я не против, – заявил Никита.

      – Ещё бы тебе быть против, если ты ещё тот кобель! – поддел его Петрушкин.

      – Да, я такой любвеобильный и опасный…

      – Так, заткнулись! – прервал их Михалыч, тем самым остановив развитие маленькой перепалки. Такое уже бывало и не раз, поэтому проще было развести сразу, чем потом впаивать провинившимся выговоры.

      Максимка, наученный горьким опытом, сидел тихо и не вмешивался.

      Михалыч снял трубку телефона и произнёс:

      – Софья Прокопьевна, она уже пришла? Отлично! Тогда пригласите её ко мне.

      Судя по всему, секретарша была в курсе нового сотрудника и, как всегда, не сдала шефа, сохранив новость. Михалыч положил трубку телефона и посмотрел на дверь.

      Тук-тук!

      – Можно, входите, – громко разрешил Михалыч.

      Дверь открылась, и появилась она…

      Мягкой походкой, больше похожей на поступь тигрицы, на высоких каблуках