Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности. Генрих Сапгир

ходит в джинсах в красном парике

      И сценарист таинственный как дата

      Весь в замше размышлять идет к реке

      А солнце заходящими лучами

      Чего-то освещает… И ночами

      Из-за гардин в аллее мертвый свет

      Как бьется сердце!.. Утром у столовой

      Сидят вороны крупные как совы

      На ветках увенчавших мой сонет

      БУДДА

      Такой большой!.. Такой…большая мама

      Как Гималаи – вдаль – и нет конца

      В тени – яйцо огромного лица

      Не Будда это а скорее Брама

      Он видит сны – и эти сны – Он сам:

      Звездой – в песчинку… с губ раскрытых – прямо…

      но сквозь вселенную он слышит голоса

      И шарканье по гладким плитам храма

      Тянулся хвост… ура дошли до пяток:

      Глазеем на божественный порядок:

      На каждом пальце – красная спираль

      В неслышном свисте в вихре и содоме

      Недаром мой отец – сапожник, Бёме

      Вдруг понял я что этот мир – печаль

      СПЯЩИЙ БУДДА

      Снимаем обувь – уж таков порядок

      Здесь Вечность спит «у времени в плену»

      И храм ведет куда-то в глубину

      От головы до колоссальных пяток

      От локтя к уху взглядом я ползу…

      Из полутьмы полузакрытым глазом

      Мир как яйцо Он созерцает разом…

      А мы – мы где-то шлепаем внизу

      Очнись! опомнись! кто мы? что мы? где мы?

      Вокруг застыли желтые монахи

      И мрамор холодит подошвы ног…

      Клыкастой маской усмехнулся демон

      И вновь – надежды ужасы и страхи…

      В закат рычит бензиновый Бангкок

      ДИАГРАММА ЖИЗНИ

      Улыбчивые старцы-мудрецы

      Разглядывают диаграмму жизни

      —Поэтом будет… при социализме…

      – Судьба печальная – заметил Лао-цзы

      И вот родился я в своей отчизне…

      Была война…Давили подлецы…

      На грядке кошка ела огурцы…

      Скучища – хоть на лампочке повисни!

      Вдруг выигрыш – поездка в Сингапур

      И тут где жизнь как сладкий перекур

      Я фреску увидал в китайском храме

      Там на стене где ивы и дворцы

      Улыбчивые старцы-мудрецы

      Беседуя склонились к диаграмме

      ПУТЕВЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ

      В Северодвинске помню я кафе

      Как будто МОЛОДОСТЬ а может быть и

                        ЮНОСТЬ

      Оно похоже было на бездарность

      И пахло тухлым пластиком внутри

      А из Елабуги привез я сувенир

      Гвоздь кованный и синий на котором

      Цветаева повесилась*… В Саранске

      На улицах я видел дохлых крыс

      – Эй, посмотри! – по бронзе я стучу

      Мне в Пензе показали каланчу

      Пизанскую. Придавит ведь засранцев

      Пухов и сер – не Серпухов – Париж!..

      Ну чем еще тебя расшевелишь —

      Нашествием

*

Вот как это было. После долгих поисков и блужданий по всей Елабуге наш полувоенный «козлик» подкатил к старому бревенчатому дому. Здесь в те давние дни эвакуации жила из милости у доброй хозяйки, думала свои невеселые думы и в отчаянии покончила с собой неистовая Марина. Прежней хозяйки давно уже не было. Здесь жила новая семья, которая как раз затеяла ремонт своего подгнившего жилища. Сенцы были разобраны, и толстые балки лежали в стороне в саду. Сам не знаю зачем, я вытащил длинный откованный вручную гвоздь из одного бревна (он сидел не крепко) и взял себе. Известно, что Цветаева повесилась в сенях. Страшный сувенир.