Без срока давности. Константин Гурьев

передали трубку Корсакову. Стежевой слушал Игоря активно, и активность эта выражалась по большей части в матерках и вскриках «да ты что!», а завершилась искренним сожалением «и откуда у тебя, Корсаков руки растут» и приказом передать трубку Шлыкову. Шлыков слушал внимательно, реагируя скупо («понял, понял, слушаюсь»). Положив трубку, выронил «подождем» и замолчал. Потом они с лысым курили и переглядывались, как два человека, без слов понимающие друг друга. Так же молча организовали чай, так же молча его пили втроем, закусывая засохшим печеньем.

      Потом дверь открылась и в проем просунулась голова с усами. Увидев ее, Шлыков поднялся и вышел. Отсутствовал он минуты две, не больше, но вернулся оживленный.

      – Что же ты сразу-то молчал? – укоризненно спросил Шлыков. – Давай твое алиби. Кого ты там трахал?

      Рассказ Корсакова выслушали с той долей мужской зависти, которая неизбывна.

      – Ну, и кто она такая-то?

      – Говорю же, фамилии не знаю. Но знаю адрес и имя – Римма. Думаю, найти ее несложно, а?

      Взгляды, которыми обменялись лысый и темный, Корсакову очень не понравились.

      – Ты прав, несложно. Да, собственно, ее и искать нечего. Гусакова Римма.

      Теперь уже Корсакову не понравилось, что фамилию Риммы полицейские назвали, не сделав ни одного звонка. Вообще не потратив ни минутки. Это был недобрый знак. И тем не менее он сказал:

      – Ну, так приглашайте ее, и дело с концом.

      Нависшая пауза угнетала. Давление ощущалось почти физически.

      – В чем дело, парни?

      – Дело в том, – начал и снова замолчал Шлыков. – Дело в том, что позвонила и сообщила о том, что ты убил Лешко Владу Глебовну, именно Гусакова Римма Витальевна.

      Это не укладывалось в сознании. Что-то, казалось, перекрыло тот канал, по которому мозг получал информацию об окружающей среде. Как Римма могла узнать, что он убил Владу, если от нее они уходили вместе, а в то время, когда предположительно происходило убийство, они с Корсаковым самозабвенно трахались? Погоди, погоди, перебил он сам себя. Если она позвонила и заявила, что он убил Владу, значит, его алиби она не подтвердит? Конечно, не подтвердит, разваливалась в сознании спасительная конструкция.

      – Ты вот что, Корсаков… – Шлыков замялся. Видно было, что он не собирается идти на прямое служебное нарушение, но и просьбу Стежевого игнорировать не хочет.

      – Придется тебе у нас задержаться, – пришел на помощь коллеге лысый, носивший, оказывается, фамилию Каворский. – Мы тебя устроим, ну, не с комфортом, конечно, но прилично. Есть тут у нас помещение. Думаю, ты понимаешь, что лучше тебе никуда от нас не бегать, а?

      – Да, я бы, мужики, честно говоря, просто выспался, – искренне признался Корсаков.

      – Так, – сообразил Шлыков. – Ты, наверное, толком с вечера и не поел? Сейчас мы тебе принесем поесть.

      – Мужики, вы ведь понимаете, что я так нагло врать не стал бы, а?

      Мужики замялись.

      – Да нет, вы не поняли. Я вот к чему: давайте считать меня вашим новым знакомым, и поедем