Пещера. Марина и Сергей Дяченко

ли, то, что мы привыкли называть эротической прозой, есть на самом деле не что иное, как углубленный эгопсихологический пласт…»

      В затылок Павле ударила ледяная струя воды; подскочив, она выронила диктофон. Митика, вооруженный водяным пистолетом, немедленно улепетнул в ванную и заперся изнутри.

      Углубленный эгопсихологический пласт.

      Павла побродила по комнате, бездумно поводила пальцем по пыльному экрану телевизора; дождь за окном прекратился, теперь там стояло солнце.

      Митика просидел в ванной полчаса, и причиной его усидчивости оказалась картина, которую он рисовал на большом зеркале Павлиной новой помадой. Павла изучила телефонный справочник, в котором номеров анонимной психиатрической помощи оказалось аж двенадцать – на разные случаи жизни; после обеда вернулась Стефана, Павла молча передала ей притихшего шкодника и вышла во двор, комкая в кармане бумажку с переписанными телефонами.

      Она надеялась, что номер, избранный ею для первого звонка – «информационно-консультативная служба» – окажется отключенным или занятым; трубку подняли сразу же, без гудка:

      – Добрый день, – поздоровался мягкий женский голос.

      – Добрый… – отозвалась Павла автоматически.

      – Вы позвонили нам – вы нуждаетесь в помощи?

      Павла сглотнула.

      – Я отвечу на все ваши вопросы. И поверьте, что все, о чем вы собираетесь спросить, совершенно естественно и не может быть стыдным…

      Павла молчала; стены телефонной будки отгораживали ее от мира звуконепроницаемой стеной, голубоватым панцирем. В будке она чувствовала себя удивительно надежно. Надежнее, чем дома.

      – Я три ночи подряд… попадаю… туда.

      Пауза была такой короткой, что, можно сказать, ее и не было вовсе; женщина в трубке не стала переспрашивать:

      – Да, это редкий случай. Как правило, мы попадаем в Пещеру не чаще раза в неделю, это оптимальный режим для нервной системы в спокойном состоянии… Может быть, в последнее время ваша жизнь круто изменилась? Что-то новое, сильные эмоции, требующие выхода?

      Павла честно задумалась. И думала почти минуту. Ежедневные нагоняи Раздолбежа вряд ли можно считать сильным раздражителем…

      – Нет.

      – Хм… Возможно, причина чисто физиологическая. У подростков это связано с гормональной перестройкой, у молодых женщин… Вы ведь молоды, судя по голосу?

      Павла напряглась. Ей показалось, что она теряет частицу своей анонимности.

      – Вам совершенно не о чем беспокоится. Расслабьтесь – теперь, вероятно, вы попадете в Пещеру не раньше, чем недели через две…

      – Это еще не все! – выкрикнула Павла.

      – Я слушаю. – Голос в трубке сделался серьезным.

      – Я… трижды… все эти три раза… за мной охотился один и тот же…

      – Не волнуйтесь, – мягко попросила женщина в трубке. – За вами охотился хищник?

      – Сааг, – выдохнула Павла. Женщина в трубке выдала замешательство секундным молчанием.

      У Павлы вспотели ладони. Ей все сильнее