Роковое счастье. Виталий Ефимович Кулик

пани Ядвига узнает?

      Лех Сакульский уже не владел собою.

      – Не узнает! – с дрожью в голосе прорычал он и в сильнейшем возбуждении почти набросился на служанку.

      Всё произошло очень быстро.

      Лех Сакульский с удовлетворением отметил неопытность девицы, её напряжение, вскрики от боли, слёзы на глазах и… кровь на простыне.

      Немигающий взгляд девушки застилала влажная пелена, а из краешков глаз по щекам шли блестящие полоски.

      – Зачем вы так? – тихо проронила Олеся. – Как же мне жить теперь с этим? Господи, срам-то какой…

      Что ж, если жизнь вынудила тебя играть отвратную роль, то давай, красавица, постарайся сыграть её великолепно!

      Пан Сакульский был тронут наивностью девушки.

      – Глупенькая, – улыбнулся он. – Твоя жизнь… я имею в виду настоящую жизнь… только начинается.

      Сев на кровати, пан Сакульский притянул к себе девушку и нежно прижал к себе.

      К своему ужасу, Олеся отметила, что ей было приятно внимание господина! Ну и как тут быть безгрешной, когда сама судьба так обложила со всех сторон, что и выхода другого нет, кроме одной лишь лазейки – грешной лазейки!

      Покровительственно глядя на девушку, Сакульский, казалось, о чём-то раздумывал и наконец, кивнув на супружеское ложе и едва заметно, но многозначительно похлопав по нему, произнёс:

      – Сегодня будешь спать здесь.

      Олеся промолчала, как всегда, стыдливо опустив глаза.

      Лех Сакульский был весьма доволен, вернее, довольны были оба, вот только причина этого довольства у каждого была своя, а главное – разная.

      И если насчёт беременности Олеся уже знала, как дальше быть, то, что предпринять, если у неё родится какой-нибудь выродок – вот этого она не знала. Хотя ворожея и подтвердила опасение Олеси по поводу дьявола внутри, но в глубине души девушка питала махонькую надежду, что Хомчиха всё же ошиблась или, на худой конец, сильно сгустила краски…

      Всё ещё находясь в объятиях хозяина, Олеся едва заметно поморщилась: глубоко проколотый ножницами и окровавленный девичий палец, зажатый в кулачке, изрядно отзывался болью. Но по большому счёту это был такой пустяк…

      Глава 6

      – Ну, утешила старика, утешила! Ночь не спал, мысли до утра хороводили на радостях, – довольно кряхтел Наум Авдеевич, попивая чай с дочкой.

      – Папенька, так это ж пока только догадка, – заскромничала Ядвига. – Вы уж потерпите маленько, совсем скоро всё будет определённо известно. Хотя сердце моё уже сейчас чувствует зародившуюся жизнь под собой. Но всё равно для верности лучше подождать.

      – И так уж пять лет ждал, а теперь вот…

      В гостиную вошла служанка. Наум Авдеевич замолчал и вопросительно поднял на неё глаза.

      – К вам из Сержского приюта пришли. Сказали по весьма важному делу.

      Наум Авдеевич виновато улыбнулся дочери.

      – Ну вот, ещё одни. Как узнали о намерении благотворительностью заняться, так ходоки день и ночь толпами порог обивают.

      – Гнали