Превосходство Неодаренного. Том 2. Дмитрий Ра

у меня до утра. Но лишать тебя девственности я не собираюсь.

      Тысячу лет живи и столько же удивляйся человеческой глупости. Огурец, гниль подземная ее побрал. Руками значит себя натирать можно, а засунуть пальцы поглубже нет? Ненормальные фанатики.

      Акане розовеет, ерзает на месте.

      Спрашиваю:

      – Почему твой отец все время называет меня сыном Кибы Рио? Это как-то связанно с той родственностью, о которой ты говорила?

      Акане не сразу отвечает, мелькает бархатным частями своего идеально тела.

      – Эмм… Киба Рио – двоюродный брат моего отца. Семья Киба – не такая как Мацуо, но тоже весьма влиятельна на востоке. Вот только твой отец смешал свою кровь с гайдзином – иностранкой. Поэтому был изгнан с позором из семьи и клана.

      Вот это поворот. Но, судя по всему, замка мне все равно не достанется. Даже будь я хоть десять раз последним наследником – я грязнокровный. А значит просто мусор для семьи Джунсиначи.

      – Получается мы с тобой…

      Акане становится совсем пунцовой.

      – Угу, Киба-кун, я твоя троюродная сестра.

      Хм, вполне себе чужой человек по меркам отдаленной деревни Варгона.

      – Вам можно спать со своими родственниками?

      – Н… нет… Но… бывает… Не в этом… дело…

      И мнется. Вот даже не знаю, умиляться это девичьей простоте или разочароваться глупостью? А ведь как дело доходит до всяких умных разговоров и интриг, то Акане становится совершенно другой. Как я и говорил, молодые аристократы часто в делах своих мастера, а в постели дети. А тут еще и клан фанатиков за чистоту крови.

      – И почему ты говорила, что нам конец, если об этом узнают? Твой отец явно знает.

      – Ну-у… Потому что ты…

      Тук… Тук… Тук…

      Я подпрыгиваю к Акане. Не церемонясь наваливаюсь на нее всем телом, прижимая спиной к кровати, зажимаю ей рот рукой, замираю, шепчу на ухо:

      – Даже не дыши…

      Чувствую приятную мягкость и теплоту. Ее формы, теплое, учащенное дыхание, и цветочный аромат.

      Медленно поворачиваю голову. Тень за порогом в мою комнату сгущается.

      Кто-то останавливается у двери. Кто-то… очень тихий. Настолько, что я слышу только его сердце.

      Теперь удары сердца отдаляются. Словно бы паук по двери ползёт вверх, к потолку…

      Кровать под нами слегка скрипнула… Акане не выдерживает давления, громко выдыхает носом.

      Гниль подземная! Вот не могли мне выделить японский матрас на полу!

      Сильнее прижимаюсь к троюродной сестре. Обращаю внимание, что нахожусь между ее раздвинутых ног. Кимоно задрано ей на талию. Не будь я в джинсах, то почувствовал бы много больше.

      Дрянь. Если сейчас нас спалят в такой позе…

      Сердцебиение снова меняет направление. Тень спускается. Ручка двери дергается…

      Плохо. Все чертовски плохо…

      Тихо шепчу:

      – Я разберусь. Ни звука. Или нам обоим конец.

      Встаю, уже не пытаюсь вести себя тихо, хватаю пакет со своими скромными пожитками. Кидаю туда разбитый телефон,