Когда придет Большая Черепаха. Софья Шаер

такое пристальное внимание откровенно неприятно. Девушка опускает голову, пока они пересекают атриум, и с досадой отмечает, что здесь сегодня аншлаг, какого даже в Театре никогда не бывает.

      – Жилые Ребра – только слева? – спрашивает Анджей, с интересом оглядываясь по сторонам.

      – Да, – отвечает Лулу, чувствуя прилив благодарности. Если они будут разговаривать, то остальные не станут так открыто пялиться на них, потому что это уже совсем неприлично. – Нас здесь около тысячи человек, и места хватает. На этой стороне, куда мы сейчас идем, находятся разные общественные места. Здесь вот, на первом, Школа, где у меня Часы, и санитарные комнаты, на втором – Музей и художественные мастерские, на третьем – Театр, а над ним – Библиотека. Есть еще Комната отдыха, Музыкальная комната… И так до одиннадцатого Ребра, а на последнем расположены всякие технические помещения.

      – А там что? – он указывает на железную дверь, из которой обычно выходит Драматург.

      – Туда никому нельзя заходить. Это комнаты старшего.

      – Ясно.

      – А ты сам на каком Ребре жил?

      – Я-то? На первом.

      – Ух ты! – Лулу смотрит на нового знакомого с восхищением. – Так ты был Магистром?

      Но Анджей ее не понимает и переспрашивает:

      – Магистром? А что это значит?

      – Ну, это вроде как элита, – объясняет девушка немного растеряно. Ей как-то в голову не приходило, что такое деление существует не везде. – У вас было не так?

      – Нет, – он качает головой, но никак не поясняет, что собой представляло общество, в котором он жил сам, а потом улыбается. – Просветишь меня? А то я здесь, похоже, не понимаю ничего, попаду еще в какую-нибудь дурацкую историю по глупости.

      – Ладно, – соглашается Лулу и начинает рассказ.

      И пока они карабкаются по длинным лестницам на третье Ребро и разговаривают, мы их оставим. Пришло время объяснить, что же такое Театр, и почему ему придают здесь настолько большое значение.

      Театр в Панцире-7 – это, если так можно выразиться, центр духовной жизни. На самом деле, искусство всегда выходит на первый план там, где отсутствуют религиозные культы. Ведь нельзя сказать, будто вера в Большую Черепаху – это культ. Верить и поклоняться не одно и то же. Да, они ожидают ее возвращения, и маяки горят на бескрайних просторах отравленного моря, чтобы приблизить светлый день. Так узники ждут освобождения из плена, а матери – сыновей с фронта. Но если жить только этим, сама жизнь превратится в существование. Время нужно чем-то занять, заполнить, наполнить смыслом. И вот тогда люди открывают для себя искусство.

      Пожалуй, именно это имели в виду далекие предки жителей Панциря-7, когда говорили, что красота спасет мир. Они подразумевали не красоту физическую и даже не красоту духовную. Нет, они говорили об искусстве. Но все-таки – почему Театр? Ведь в этом мире, как уже известно, есть и Музей, и Музыкальная комната, которая, на самом деле, представляет собой малый зал, где дают живые концерты. Почему именно Театр?

      Ответ