Дом Живых. Павел Сергеевич Иевлев

при чём. Эта способность внутри тебя. Тебе однажды придётся научиться использовать её, не падая в обморок от ужаса. Так почему бы и не сейчас?

      Завирушка нахмурилась и уставилась на жуликов в мантиях. Время шло, она раздувала ноздри, шевелила бровями, прожигала лжептах взглядом, но они продолжали раздавать иллюзорные улыбки довольным детям, звякая монетками в кружке.

      – Эй, лысень, – прошептал табакси, – а зачем она так щёки надувает?

      – Не мешай, – оборвал его драматург. – Не твоё дело.

      – Ну, так-то да, просто боюсь, как бы не пёрнула от натуги. У меня нюх деликатный.

      Услышавшая его Завирушка фыркнула, потеряв настрой, и сдалась.

      – Нет, ничего не выходит. Я просто не знаю, с чего начать. Это как пописать, когда не хочется.

      – Тогда давайте вернёмся в театр, – забеспокоился Пан. – Нам ещё надо хотя бы один прогон сделать до вечера.

      **

      Второй игрок третьему:

      – А какой вообще класс у твоей Завирушки, девочка?

      Третий игрок:

      – Она чародейка… дикой магии.

      Второй игрок:

      – Вах, дикий, совсэм дикий! И где же её чародейство? Как снести иллюзии с половины города, так пожалуйста, а ни одного заговора мы что-то не видели!

      Третий игрок:

      – В ней проявляется первозданный хаос! Она не может это контролировать. И вообще, у меня две ячейки заклинаний на день. Так много не наколдуешь.

      Второй игрок:

      – И что, теперь ей перед каждым магическим пуком надо проспаться? Я думал, дикие маги в овец превращаются…

      Первый игрок:

      – Даже у самого дохлого кастера пара заговоров да будет. Что, даже никакого фокуса?

      Третий игрок:

      – Она не умеет! Вы сами сказали, что уровни отсчитываются от опыта. Завирушка не пробовала кастовать – и не кастует. Чтобы полы мыть, ей магия была не нужна.

      Второй игрок:

      – Ёж – птица гордая: не пнёшь – не полетит…

      ***

      – На сцену, все на сцену! – торопит Пан. – Последний прогон. У нас новый член труппы, ей надо войти в роль.

      – Прикроешь иллюзией, как на премьере, подумаешь! – фыркает Фаль. – Надеюсь, трезвая она целоваться не полезет.

      – Простите, пожалуйста! – густо краснеет Завирушка. – Я больше не буду!

      – Да я не против, – смеётся Фаль, – если душа просит. Ты миленькая. Только не когда я на ходулях!

      – Я вовсе не… То есть я… Но…

      – Хватит дразнить ребёнка, Фаль, – укоризненно говорит Кифри.

      – На сцену, на сцену! – снова подгоняет Пан. – Времени совсем мало, начнём сразу с башни.

      

      На этот раз Завирушка полностью осознает происходящее, и ей одновременно неловко и интересно. Интересно смотреть на действие, будучи его участником, неловко от того, что чувствует себя совсем не на своём месте. Она актриса? Да вы что!

      – Не волнуйся, – успокаивает её