Удел избранного. Анзор Хусейнович Апшев

свисали лохмотьями до нижнего края лопаток на сгорбленной спине. Ее огромный рот был растянут на все лицо. Глаза отдавали желтизной. Она была действительно страшна.

      Хоть она и коварна, но также была глупа. Ее можно было обхитрить. А потому Ичиро, выдохнув, снял маску с лица обошел угол избы и постучал в дверной косяк.

      – Заходи, милок! – услышал он низкий голос пожилой женщины.

      Отодвигая толстую шкуру, он осторожно вошел внутрь. В нос ударил неприятный запах похлебки. Свеча на пне достаточно освещала центр комнатенки, оставляя в тени периметр вдоль стен. Скрестив спереди пальцы опущенных рук, перед ним стояла, улыбаясь во весь рот от уха до уха, страшная бабка. В ее глазах сверкали искорки задора. Еда нежданно-негаданно сама пришла к ней.

      – Ну, здравствуй, усталый путник, – приветствовала она его, плохо скрывая свою радость.

      – Доброй ночи, бабушка, – стараясь не выдавать своего волнения, ответил мужчина.

      – Проходи, присаживайся, располагайся в моей скромной лачуге, – она сместилась в сторону и указала рукой на пеньки, стоявшие вокруг пня со свечой.

      – Благодарю за гостеприимство, – сказал японец, присаживаясь на пенек справа так, чтобы выход был близко по прямой. На случай если придется спешно покидать комнату. Он заметил, что в избе было только одно окно.

      – Никак заплутал, путешественник?

      – Да, есть такое. Сбился с пути, – почесал в затылке гость.

      Ветер снаружи разыгрался не на шутку. Изба скрипела и немного пошатывалась, когда особо сильный поток воздуха обдувал стены. Но никакого дуновения ветра внутрь не просачивалось, не смотря на ширмы в проемах. Ведьма сидела напротив и только не облизывалась. Она старалась подавить в себе нахлынувшее чувство голода, но у нее не очень-то и получалось. Мураками делал вид, что не замечает этого. И не выдавал того, что признал в ней ямаубу.

      – Ой, чего это я расселась! Ты наверно голоден с дороги, – вскочила она с пня и принялась хлопотать у скамеек вдоль стен. – Ко мне не часто захаживают гости. Отвыкла совсем.

      – А что, бабушка, Вы живете в этой глуши одна? – пытался поддерживать непринужденную беседу человек в черной одежде.

      – Да мы с супругом давно здесь поселились. Будучи затворниками и натуралистами нам были ближе горы и леса, чем деревенский быт. Потом суженый помер, а я осталась коротать век в гордом одиночестве, – умело вешала на уши лапшу хозяюшка.

      – Тут ведь километрах в пяти выше есть поселение людей, – решил заодно провести разведку лазутчик.

      – Это одно из немногих племен, с которыми не следует иметь никаких дел.

      – А что так? – удивился он тому, что ведьма остерегается простых смертных.

      – Слишком воинственный народ, не терпящий вмешательства со стороны.

      – Ну, с учетом зверей, обитающих тут, это, скорее всего, вынужденная необходимость.

      – Звери водятся повсюду. Надо уметь находить с ними взаимопонимание,