Слишком хорошая няня. Ашира Хаан

и можно есть, сколько влезет!

      Глаза у девочки загораются. Она переводит взгляд на свои кудряшки и даже дергает за локон, который мгновенно собирается обратно пружинкой.

      – Для того, чтобы попасть в волшебный сад, надо… – я понижаю голос. – Кое-что сделать, но это секрет… – продолжаю я шепотом, и девочка делает шаг ко мне, чтобы расслышать, как следует.

      Я пользуюсь моментом и одним прыжком преодолеваю расстояние между нами, подцепляя ее за мокрый капюшон пальто.

      Все! Теперь не сбежит!

      Она пытается дернуться, но я сгребаю ее в охапку и прижимаю к себе вместе с зайцем.

      Сердце колотится, как ненормальное. Я лезу в карман за телефоном и набираю короткий номер полиции.

      3

      Несмотря на поздний час, жизнь в полицейском отделении кипит. По сумрачным холлам, узким коридорам и крошечным кабинетам вышагивают с деловым видом мрачные мужики со стопками бумаг, трещат телефонные звонки, кто-то на кого-то орет, хлопают двери.

      В тот единственный раз, когда я пыталась найти своего участкового, помню, что долго бродила по пустынным лабиринтам коридоров, не встречая ни одной живой души – только старые школьные стулья, пыльные стенды с образцами документов и полудохлые фикусы с уныло обвисшими листьями.

      Может быть, я просто не вовремя его искала, надо было ближе к ночи, как сейчас? Полицейские как вампиры – оживают в темное время суток?

      Нас с девчушкой, хоть и довезли в одной машине, на месте попытались развести в разные кабинеты.

      Однако стоило полицейским оторвать ее от меня, как она подняла такой визг, что поглазеть собралось все отделение. Внятного она до сих пор ничего не говорила, только хмуро смотрела исподлобья на молоденького сержанта, которого отрядили общаться с ребенком. Видимо, решив, что по возрасту он ей ближе. Но она даже головой не мотала, а то, что она хочет пить, догадались по неотрывному взгляду на кулер.

      Выхлебав три стакана воды, она вцепилась в зайца, уперлась взглядом в пол и дальше ни на что не реагировала. Кроме попыток отнять зайца – тогда отделение услышало визг во второй раз. Так нас и оформляют – девочка сидит на стуле с зайцем в обнимку, я примостилась на облезлой банкетке рядом, держа ее за руку.

      – Дайте хоть пальто с нее сниму, жарко же! – предлагаю я, ответив на очередную порцию вопросов и подписав десяток листочков.

      Голова идет кругом, поэтому подписываю, не глядя, хоть и знаю, что это неправильно.

      – Так вы были знакомы с девочкой? – спрашивают у меня в сотый раз. – Встречали ее раньше.

      – Нет, говорю же, просто увидела среди бомжей… простите, бездомных лиц.

      – Да ничего, мы тут не хипстеры, чтобы толерантненько выражаться, – машет рукой усталый грузный полицейский, который и задает мне большинство вопросов, записывая ответы аккуратным округлым почерком, на удивление разборчивым. – Или хипстеры уже устарели? Лех, чо скажешь?

      – Устарели, – подтверждает сержант. – Теперь у нас зумеры.

      – Ну вот… Так, значит, впервые видите девочку?