Приключения Мурзилки и маленьких человечков (сборник). Анна Хвольсон

      В дремучем лесу далёкого Севера, под перистыми листьями папоротника, весело и беззаботно жили малютки эльфы, лесные человечки. Их так много, что сосчитать невозможно. Все они очень странные на вид: с тоненькими ножками, большими, не по росту, головами, огромными выпученными глазами. Есть среди лесных человечков старики с длинными бородами, есть и молодые, даже малютки. И одеты все они очень странно: кто в длиннополом фраке, кто в куртке, кто в матросской рубашке, кто в огромной меховой шубе. Кто-то щеголяет в китайском цветном халатике, кто-то – в японском кимоно. У одних голову украшает высокая шляпа, у других – колпак, треуголка, жокейская шапочка и даже турецкая феска.

      И всё у них было под рукой, ни о чём не приходилось волноваться: ягод и орехов в лесу сколько душе угодно, в речках и ручейках – хрустальная вода, в чашечках цветов – сладкий душистый нектар, до которого крохотные лесные жители были большие охотники. Полакомившись божественной влагой, эльфы в благодарность рассказывают цветам интересные истории или сказки.

      Несмотря на то что лесным жителям не приходилось заботиться о пропитании, сложа руки они не сидели: целый день то жилища свои чистили, то на ветках качались, то в лесных ручейках купались. Наравне с птицами встречали восход солнца, слушали, о чём грохочет гром, листья и былинки шепчутся, звери толкуют…

      Перелётные птицы рассказывали им про жаркие страны и тёплые моря, а луна – про глубоко сокрытые в недрах земли сокровища.

      Ближе к зиме, когда птицы улетали в тёплые края, лесной народ переселялся в покинутые гнёзда и дупла, и только в солнечные деньки выбирались наружу. То-то начиналось веселье: лес оглашался писком и визгом, повсюду летали снежки не больше булавочной головки, тут и там вырастали снеговики размером с мизинчик, которые малюткам казались настоящими великанами, потому что были впятеро выше их самих.

      С первым дыханием весны эльфы оставляли свои зимние убежища и переселялись в чашечки подснежников, где находили и кров и стол. Выглядывая наружу в щёлочку между лепестками, они видели, как чернеет и тает снег, как цветёт орешник, в то время как листочки его ещё спят в тёплых почках, как белочка перетаскивает в дупло остатки зимних припасов из отдалённой кладовой.

      Из подснежников эльфы переселялись в медовое тепло первоцветов и оттуда наблюдали, как птицы возвращаются в свои старые гнёзда, и как лес мало-помалу покрывается зеленью.

      В один из лунных весенних вечеров малютки сидели у старой ивы и слушали, как русалочки пели про подводное царство.

      – Братцы, что-то давно Мурзилки не видно! – сказал вдруг самый старший из эльфов, которого за длинную седую бороду прозвали Дедком Бородачом. – Не случилось ли с ним чего?..

      – Да что со мной может случиться? Ничего не может! – раздался откуда-то сверху хвастливый голосок, и с ближайшего дерева спрыгнул в центр круга Мурзилка по прозвищу Пустозвон.

      Собратья его хоть и любили, но не воспринимали всерьёз: был он ленив и болтлив да к тому же хвастун изрядный. Щеголял в длинном фраке, высокой чёрной шляпе, сапогах с узкими носками, поигрывая тросточкой и посверкивая моноклем, и очень собой гордился, в то время как окружающие над ним лишь посмеивались.

      Отряхнувшись и выпятив грудь, Мурзилка важно заявил собравшимся:

      – Знаете, откуда я прибыл? Аж с самого Северного Ледовитого океана!

      Обычно ему не очень-то верили, но на этот раз услышанное казалось настолько невероятным, что лесные жители повскакивали со своих мест и засыпали Мурзилку вопросами:

      – Ты правда там был?.. А как же ты туда попал? И не замерз ведь…

      Оказавшись в центре внимания, Мурзилка едва не лопался от гордости.

      – Как попал? Да очень просто. Зашёл я как-то к куме-лисе, проведать, вижу – она в хлопотах, в дорогу собирается. Спрашиваю: «Куда?» А она говорит: «К сестре двоюродной, чёрно-бурой лисице, что живёт у самого океана». Ну я и давай просить: «Возьми меня с собой». А кума ни в какую. – «Куда тебе! Замёрзнешь! Ведь там холодно». Её слова меня пуще прежнего раззадорили. «Полно, – отвечаю. – Какой теперь холод, когда у нас лето на дворе». – «У нас-то лето, а там зима!» – возражает кума.

      Чую, не уговорить мне рыжую бестию. Улучив момент, ни слова не говоря, вскочил я к ней на спину да зарылся в густой мех, так что и сам Мороз не смог бы меня отыскать. Волей-неволей пришлось ей взять меня с собой.

      Лесные жители… засыпали Мурзилку вопросами…

      Путь был неблизкий: за нашим лесом потянулись другие, за ними – безграничные равнины да топкие болота, сплошь покрытые лишаями да мхами и, несмотря на сильный зной, не совсем оттаявшими.

      «Это тундра», – сказала мне кума. «Тундра? А что это такое – тундра?» – спрашиваю. «Это огромные, вечно замёрзшие болота, которые покрывают всё побережье Северного Ледовитого океана. Теперь и до сестрицы недалеко».

      Вскоре кума действительно остановилась