Дым на солнце. Рене Ахдие

продолжил Оками, не сводя глаз с сундука.

      Улыбка Року была жестокой, как будто этот вариант принес ему наслаждение.

      – А она сработает? Если бы я пригрозил тебе болью, ты бы стал сотрудничать?

      Оками проигнорировал его. Райдэн снова кивнул в сторону императорской гвардии, и замок на двери камеры со зловещим щелчком открылся.

      Року вздохнул.

      – Меня беспокоит, что мы не можем прийти к единому мнению даже по такому простейшему вопросу, господин Ранмару.

      Ухмылка озарила одну сторону лица Оками, подчеркивая косой шрам на губах.

      – Мое мнение – это гора. Ваше – поле. Должна ли гора преклонить колени перед полем? – Он оскалил белые зубы в мрачной ухмылке, а затем кивнул на солому под ногами. – Или поле хочет доползти до меня?

      – Ты предательская свинья. – Войдя в камеру, Райдэн решительно выхватил свой клинок из саи. – Ты будешь обращаться к своему небесному повелителю с уважением. – Его слова были острыми, как свистящая коса, его оружие замахнулось с убийственным намерением.

      На этих словах Оками поднял глаза. Лунный свет, просачивающийся сквозь решетчатое окно наверху, изгибался, будто тянулся к нему. Но он оставался вне его досягаемости, шрам на губах засеребрился.

      – Так быстро, – пробормотал он.

      Райдэн моргнул.

      – Что?

      – Я узнал о твоей слабости так быстро, принц Райдэн.

      Прищурившись, Райдэн отдернул клинок, ударяя по каменной стене на волосок от головы Оками, и дождь из золотых искр обрушился на них.

      – Брат… – тихо позвал Року. – Терпение.

      – Ты жаждешь уважения даже в мире, созданном, чтобы беспрекословно предлагать его тебе, – продолжил Оками. Его черный взгляд даже не дрогнул. – Но может быть, просто это уважение кто-то отобрал у тебя в детстве. Или, возможно, ты предсказуемо презираешь свою судьбу? – Он понизил голос, добавляя: – Первенец, которому ничего не предначертано.

      Как только Райдэн поднял свой меч во второй раз, Року махнул рукой, призывая их обоих замолчать.

      – А в чем твоя слабость, господин Ранмару? – спросил император своего пленника.

      Как и ожидалось, Оками не ответил.

      – Что ж, хорошо, – вздохнул Року, само олицетворение терпения. – Ты ответишь на мои вопросы, если я назову тебя вместо этого Оками? Я слышал, что ты предпочитаешь это имя. Я готов пожаловать тебе этот дар.

      Оками вздернул подбородок. Прислонил голову к стене. Его распущенные волосы упали с его покрытого синяками лица, когда он встретился взглядом с императором.

      – Ты хочешь знать мою слабость? Забавно, что ты так открыто просишь об этом. Возможно, ты не такой, как я думал. – Он развел ладони в стороны, будто ему нечего скрывать. – Или, возможно, ты хочешь, чтобы именно так я и думал.

      Року снова улыбнулся, и в уголках его глаз собрались морщинки, портя его обычно гладкое лицо.

      – Возможно, в одном ты ошибаешься, а в другом прав. Только путем честного разговора мы сможем узнать.

      Оками сухо рассмеялся.

      – Ты можешь спросить обо