Царица Теней: возвращение Персефоны. Инна Ласточка

это ваше? – он ловко выловил из воды её туфли, вылетевшие из рук при падении.

      В этот момент они посмотрели друг на друга, и Лина испуганно вскочила на ноги. Перед ней был Аид во плоти, изумлённый встречей настолько, что невольно выпустил туфли обратно в воду. Ему с трудом удалось прийти в себя. В отличие от Зевса и остальных, он пренебрёг установленными правилами и надел белый костюм – в волнистых волосах, ниспадающих на плечи, Лина заметила медленно чернеющие проблески серебра. Одно выдавало его истинную сущность: холодная, вызывающая первозданный ужас аура тёмного божества, которую боги и полубоги часто назвали «дуновение смерти». Лина отметила для себя, что следует позже разобраться в том, почему она сразу не почувствовала его ауру, и почему он, при всей его силе, не предвидел и не предотвратил столкновения.

      (8 Аид)

      – Сама судьба свела нас. Я шёл к тебе, Персефона.

      Любопытство, которое он вызывал в Лине, мгновенно разметало страхом, никак не связанным с его аурой. «Он собирался принести её в жертву», «он убил её своим скипетром», – вспомнила Лина. Паника мелкой дрожью по телу подобралась к самому горлу и сдавила так, что невозможно стало дышать… Убьёт её Зевс за освобождение Аида или сам Аид было не важно, умирать Лина в любом случае не хотела. Только не так.

      – Спасибо, – Аид встал и, высушив их одежду одним взмахом руки, потянулся поправить мокрые волосы Лины, но она отшатнулась, вызвав на его губах улыбку, похожую на приступ острой боли. – Ты спасла меня, и я пришёл сделать то же самое в ответ.

      – Меня не нужно спасать. – Лина откашлялась. На последнем слове голос подвёл её и смял половину букв.

      – Ну, разумеется, – Аид заложил руки за спину и встал полубоком. – Сейчас тебе не нужна помощь, но завтра… Знаешь ли ты, какое наказание грозит тому, кто откроет темницу Олимпа? – поскольку Лина молчала, он ухмыльнулся и продолжил. – Десять тысяч ударов молнией, одного разряда которой не выдержит твоё смертное тело. Но тебе не дадут умереть, о нет, Олимпийцы так не поступают. Ты будешь страдать, обречённая веками существовать от одного удара молнии до другого… Ты хочешь этого? – он бросил на неё изучающий взгляд.

      Лина отступила назад и врезалась в стену ресторанного комплекса, вжалась в неё спиной и застыла.

      – Но как… – она пыталась оправдаться, найти лазейку для себя, – как они узнают, что именно я стала причиной освобождения преступника?

      Взгляд Аида стал внимательным.

      – Тебя не готовили? Ты и понятия не имеешь об истинном положении дел, да? – он вгляделся в неё и тихо рассмеялся. – О, да! Так и есть. Ты даже не всё ещё вспомнила… Цепи солнечной энергии, сковавшие меня, были связаны божественной нитью с зерном твоей души. Никто, кроме тебя, не мог бы их разрушить… Никто.

      Словно из глубины веков прозвучали слова Мойр, которые, казалось, навсегда выпали из её головы: «в горе и гневе Деметра потребовала от Зевса убить