Песня стихий. Евгений Борисов

какой целью – для Риты Варзанид оставалось непонятным.

      – Значит, твои родители не преувеличивали, – кинула она вслед.

      Рита была готова дать ей хорошую оплеуху. Она уже проигрывала у себя в голове последствия такого поступка. Веселье тут же прекратится, и всеобщее внимание переключится на них. Анна, как всегда, будет выглядеть жертвой, а Маргарита –невоспитанной грубиянкой или того хуже.

      – Этот разговор добром не кончится, – предупредила её Марго. – Лучше наслаждайся вечером, а если тебе скучно, я могу тебя развеселить. Мама как раз приготовила тот соус, который красовался на твоей пустой голове.

      Анну передернуло, наверное, вспомнила в красках тот злополучный ужин, когда брат надел ей на голову тарелку.

      – С днем рождения, – сухо отпустила кузина и быстро затерялась в толпе.

      Кто-то постучал Риту по плечу. Она обернулась и столкнулась глазами с Виктором. В руках у него была пышная синяя роза.

      – Поздравляю! – улыбнулся он, протягивая цветок.

      – Я не буду тебя целовать, Вик. Даже за такую прекрасную розу, – отшутилась Рита. Она поблагодарила его, но по нахмурившимся бровям кузена догадалась, что одних слов недостаточно.

      Возникло неловкое молчание, от которого щёки Марго почему-то начинали багроветь. Она знала о тех чувствах, которые томились в груди кузена, и когда молодые люди оставались наедине, Рита пыталась разговаривать на любые темы, кроме этой.

      – Красивое платье, тебе идёт, – Виктор хотел коснуться её руки, но Рита неуклюже увернулась.

      – Спасибо, – ответила она и поспешила сменить тему. – Как тебе вечеринка?

      Вик не ответил, он стал мрачнее тучи.

      – Я не могу тебя даже за руку взять?

      От этого вопроса у Риты всё задрожало внутри. Если сменить тему, он точно обидится.

      – Конечно, можешь, но для тебя это другое.

      За спиной раздался дурацкий смех. Похожий на писк мышей или скрежет колес поезда, только тише. По ухмылке Анны стало понятно, что она наблюдала за их разговором уже давно и слышала больше, чем надо.

      – Мы же с тобой закончили, Анна, – простонала Рита. – Ты сама нарываешься…

      – На что?! – перебила кузина, повысив голос.

      Рита не выдержала и всё-таки влепила ей пощечину. Виктор тут же обхватил Марго руками и стал кружить. Так папа кружил её в детстве, эту забаву они называли «волчок». Последний раз отец кружил девочку, когда ей исполнилось десять лет. В тот вечер он сказал: «Запомни сегодняшний день, крошка. Это последний раз, когда я беру тебя на руки».

      Сделав несколько оборотов, Вик вернул Риту на землю. От этого кружения всё плыло перед глазами и никак не могло вернуться в нормальное состояние.

      Бледное лицо Анны приняло неестественный для него цвет. Оно было красным, будто его обдали кипятком. Не хватало только пара из ноздрей и ушей. Тогда она походила бы на закипевшую кастрюлю.

      Больше всего Риту волновало, заметил ли кто-то из гостей, что она поддалась порыву ярости и ударила сестру. Виктор