Город, которым мы стали. Н. К. Джемисин

[6]. Ведешь трансляцию? – Он смотрит ее настройки. – Похоже, нет. И приложений для резервного копирования у тебя тоже нет… – Он просматривает шапку ее профиля на «Фейсбуке», и его лицо растягивается в лучезарной улыбке. – Марта! Марта Блеминс. – Рукой он чувствует, как из горла дамочки вырывается горестный звук. – Какое невероятно красивое имя. И Блеминс – довольно редкая фамилия. Я смотрю, ты работаешь в «Ивент Флайт». Аналитиком рынка? Похоже, должность очень важная.

      Теперь Марта Блеминс в ужасе. Она вцепилась в запястье Мэнни, но он чувствует, что ее руки дрожат, а ладони немного вспотели. Из одного глаза бежит слеза. Она близка к панике, и Мэнни удивляется, когда ей удается выдавить из себя:

      – Т-ты не можешь причинить м-мне вред, – дрожащим голосом говорит она. – Т-тебе же б-будет хуже.

      Мэнни чувствует, как на него накатывает огромная волна печали.

      – Я могу причинить тебе вред, Марта, – говорит он. – Я знаю, как это делается, и я уже не в первый раз причиняю кому-то боль. Кажется… Кажется, я делал это довольно часто.

      Внезапно он понимает, что это на самом деле так, и ему становится тошно от того, что из огромного серого болота забытых воспоминаний о прошлом к нему вернулось именно это. Мэнни чувствует, как ее пульс быстро стучит под его ладонью. Он уверен – такое обращение травмирует ее психику; ведь по сути своей это ограбление, хотя ее и не грабят. Она больше никогда не сможет спать спокойно в Нью-Йорке, никогда не пойдет на работу, не оглянувшись через плечо. Он влез к ней в голову и радостно машет из маленькой коробочки, где она хранит свои предубеждения об Определенных Типах Людей. Пусть эти предубеждения повлияли на ее отношение к нему еще до того, как он что-либо сделал, и пусть Мэнни никак не мог их опровергнуть, ему все же тошно от того, что он только что подтвердил сложившиеся у нее стереотипы.

      Звук сирен стихает. Либо полиция проехала мимо, направляясь в другое место, либо они припарковались и идут сюда пешком. Пора уходить. Мэнни отпускает горло Марты, отступает назад, тщательно вытирает ее телефон о брючину и, придерживая его только за неровные края декоративного чехла, возвращает ей. Она хватает телефон и смотрит на Мэнни, онемев от шока.

      – Всего хорошего, Марта, – искренне говорит он. Впрочем, ему приходится прибавить кое-что еще, чтобы она больше не представляла для них опасность. А для этого она должна считать его еще более опасным. Поэтому он говорит: – Надеюсь, мы больше никогда не увидимся.

      Затем он отходит к одной из тропинок, которая ведет прочь от места, откуда доносился вой сирен. Бел потрясенно смотрит на него, но через миг идет следом. Чернокожая женщина вздыхает, но тоже присоединяется к ним, и Мэнни поворачивается, чтобы вместе с ними подняться на холм.

      Марта остается на том же месте; она не издает ни звука и не оборачивается, чтобы посмотреть им вслед.

      Они проходят парк почти до конца – полицейских пока не видать, – и наконец