Княжна Тараканова (сборник). Григорий Данилевский

вы, отец Павладий! по три на месяц?

      – Да уж извините. У нас уж так. Я хлопочу о церкви; но хлопочу, пожалуй, еще больше и о себе; жалованье нам плохое, страна тут коммерческая, время горячее, деньги нужны всякому, ну, и риск бывает. Я и даю на риск; ведь я человек также, или нет? А вы, верно, тоже на дело берете?

      – На дело.

      – Ну, и рассчитайте: стоит ли брать? Тогда и берите. А я свое сказал; так-то-с.

      Священник, держа деньги, смотрел на студента.

      Михайлов, недолго думая, взял деньги, как берут их все молодые кандидаты в аферисты, не соображая даже, выручит ли он ими хоть заемные проценты. Он быстро отмахал священнику расписку. Отец Павладий надел очки, прочел два раза расписку вслух, попросил еще написать сбоку словами, а не одними цифрами, что взято триста и девять рублей серебром, и простился с гостем. Михайлов вышел. Серый конь Панчуковского быстро домчал его в Новую Диканьку.

      – Ну что? – спросил Панчуковский, с газетой и с сигарой лежа на постели. – Я вас поджидал!

      И он протянул ему небрежно руку.

      – Дал поп, да за то и проценты взял, по три на один месяц…

      Полковник громко расхохотался на весь дом.

      – Ну, так я и знал! Ай да попик! Современный! Это уж, извините, он тоже не отсталый человек; и, я думаю, книгами хвастал, а?

      – Хвастал, – робко сказал Михайлов.

      Захохотал еще громче прежнего полковник, и от его смеха огласились все комнаты пустого холостого дома.

      Поговорили еще. Маятник одиноко стукал где-то из нижних комнат.

      – Итак, покорнейше вас благодарю, Владимир Алексеевич, за ручательство.

      – Не стоит благодарности. Что за пустяки! Ну-с, а насчет нашей красавицы?

      – Да, – сказал студент, вертя фуражку, – вы поручили узнать насчет той сироты?

      – Ну, что же-с?

      – Она дочь убитого беглого.

      – Беглого! А! Значит, она отцу Павладию принадлежит так же, как и моему, положим, Абдулке…

      Студент рассказал подробно историю убийства ее отца.

      – Ее взял священник, когда отца ее зарезали, и с тех пор она у него в услужении. Он ее грамоте стал учить два года назад; читать и писать выучил и очень любит.

      Панчуковский зевнул.

      – Он, должно быть, задумал выгоднее выдать ее замуж, выкуп взять…

      – Девочка прехорошенькая! – твердил студент с чувством, – просто прелесть! Я редко встречал такие лица – и строгие, и соблазнительно-увлекающие! Полная, пышная, здоровая… Знаете, этот бьющий в глаза пыл здоровья… Знаете…

      – Человек, лошадь барину! – крикнул Панчуковский с постели. – Вы когда же опять у меня будете?

      – Когда деньги привезу отдавать.

      «Жди теперь тебя!» – подумал полковник и любезно простился с гостем.

      Студент опять поскакал по стемневшей степи. Близилось утро. Было уже перед рассветом.

      Между тем как студент еще выходил от священника, с ним на пороге впотьмах столкнулся какой-то человек, не то мещанин, не то рядчик