Нечувства. Девушка, которая исчезла. Мария Маду

все, что от меня требовали. Сдал сессию на все пятерки и постепенно понял, что к чему. Где можно лекции пропускать, где важно присутствовать, куда лучше не соваться, кого желательно не злить, за что можно получить по голове. В общем, узнал правила студенческой жизни.

      Неожиданно пришло лето, и оно пролетело странно, скомкано. Я провел его, как обычное школьное лето – дома. Но ощущал себя уже иначе. Я часто уходил на реку, особенно в выходные, когда мама была дома, прятался в тени на набережной и там просто лежал, смотрел на воду. Напитывался покоем природы, наверное. Я не осознавал, что со мной происходило. Может, я просто был выросшей креветкой без панциря. Я видел своих собратьев-настоящих креветок у брата в аквариуме: уже не малышня, но еще не взрослые. Беспанцирные многоножки прятались ото всех возможных аквариумных хищников. Да и от “своих” тоже. Ждали, пока нарастет хоть что-то похожее на защиту.

      В сентябре я вернулся на наш четвертый этаж. Но моя броня еще не успела нарасти. Я думаю, так случилось из-за четких правил и окружавшей меня безопасности. В общаге мне было даже лучше, чем дома. Без давления мамы и несоразмерных взрослых надежд. Там я был такой же, как все: не избранный спаситель, а обычный чувак. Я прям выдохнул, когда приехал.

      2

      Почему я считаю, что в этой беззащитности была какая-то опасность для меня? Потому что тогда я влюбился.

      Дана была первокурсницей. Она всегда искренне улыбалась, даже утром. Ни с кем не ссорилась, ничего не делила, я даже не видел, чтобы она хмурилась вообще. Абсолютное солнышко. Тихо хихикала по любому поводу, мило морщила нос. О себе ничего не рассказывала, но слушателем была изумительным. Увлеченно сидела, воспринимала каждое слово говорившего, кивала и пялила свои большие удивленные глаза. Я никогда не видел, чтобы кто-то так глубоко вникал в суть людей. Если ей рассказывали что-то, она как будто погружалась в некий транс – ничего больше не слышала вокруг.

      Это, конечно, очень сильно подкупало. Дану часто можно было встретить на кухне, потому что ее соседка переживала бурный роман и постоянно закрывалась с ухажером в их комнате. Так что моя избранница обкладывалась учебниками и прямо-таки жила на кухне четвертого этажа.

      Несмотря на удивительный дар слушания, Дана не слишком хорошо училась. Лекции преподавателей она запоминала почти дословно, а вот доклады, рефераты, лабораторные работы ей давались с большим трудом. Какая-то у нее была странность с восприятием знаков. Но она очень старалась, даже по сравнению с другими первокурсниками.

      На кухне из-за нее постоянно тусовались люди, чтобы выговорить все свои переживания. Она никому не отказывала.

      Я один, наверное, с ней ничем не делился. Во-первых, я вообще не из тех, кто плачется окружающим о своих бедах или достает подробностями своей непримечательной жизни. Во-вторых, мне было ее жалко, что вот так нещадно ее используют, а она не смеет отказать. В-третьих, я старался быть для нее загадочным.

      Но это только поначалу, пока я к ней присматривался. Уже через пару дней знакомства я твердо решил, что Дана