Союз хищников. Максим Шаттам

это с ней делал, истязал ее, насиловал и душил, пока она не оказывалась на грани смерти. И тогда он возвращал ее к жизни. Он делал это несколько раз, пока она не ушла окончательно. Ее звали Клэ…

      – Без имен. Продолжайте.

      Немного сбитый с толку, Алексис облизнул губы, прежде чем продолжить:

      – Вторую жертву нашли в лесу недалеко от Порт-Марли, в департаменте Ивелин, в самом начале августа. Опять женщина, на этот раз чуть постарше, тридцати трех лет. Те же травмы, тот же почерк, те же попытки душить, а затем реанимировать жертву до тех пор, пока она не умрет.

      – Ивелин не в вашем секторе, при чем тут вы?

      – С две тысячи двенадцатого года парижский отдел расследований обладает юрисдикцией на национальном уровне. Нам могут передавать дела со всей страны, если они связаны с расследованием, которое ведется у нас. Тут как раз такой случай.

      – Как вы установили связь между этими двумя убийствами? Почерк преступника?

      – Да. Он душит жертв их собственным нижним бельем, одновременно насилуя, затем реанимирует, чтобы снова насиловать, и так далее. К тому же в обоих случаях он действовал в домах своих жертв: мы обнаружили там следы борьбы, кровь, сперму… Но ни в том, ни в другом случае никаких следов взлома. Поэтому и прозвище ему дали – Фантом. Но это еще не все. Он вырезает у них на спине букву.

      Микелис удивленно поднял брови:

      – Из букв складывается слово?

      – Нет, буква всегда одна и та же – е. И перед ней звездочка.

      На этот раз Алексис вытащил из красной папки фотографию и подвинул ее по столу ближе к криминологу.

      Розовая кожа, множество родинок на пояснице.

      И – вспоротый валик кожи ниже лопаток, малиновая борозда вместо чернил, странное послание, как клеймо, глубоко впечатавшееся в плоть: *e.

      – Две жертвы менее чем за четыре месяца, – заметил Микелис.

      – У этого убийцы – да.

      Не выпуская фото из рук, Микелис поднял на жандарма свои прозрачные глаза:

      – А что, есть и другой?

      – Если только этот тип не страдает раздвоением личности. В период с июля по сентябрь на востоке Франции в безлюдных местах обнаружены три жертвы. Этот преступник долго жертв не мучает, убивает довольно быстро, способы разные. Задушил только одну. Настоящий бешеный зверь. Нелюдь.

      – А что, первый не зверь?

      – Первый методичнее. Чувствуется, что он последовательно реализует какую-то навязчивую идею. Убийца с востока – мясник. Полный отморозок. Мы называем его Зверь.

      – По второму тоже есть ДНК?

      – Если по Фантому у нас есть все, что нужно, поскольку он оставил сперму, то по Зверю, наоборот, нет ничего. Видимо, использует презервативы.

      Микелис поморщился, сдвинув брови:

      – В таком случае никакой он не псих, он владеет собой.

      – Может быть, он не кончил… Презервативы – это только предположение.

      – А в лаборатории не пытались найти следы смазки?

      – Это было… непросто. Сказать, что он зверь, – это еще полправды.

      – У