Союз хищников. Максим Шаттам

В морозилке всегда найдется мороженое.

      – Какой ты милый.

      Он взял ее за плечи и стал по-дружески их растирать.

      Пока они шли к казармам, Людивина вдруг спросила:

      – Ты не воспользуешься возможностью со мной переспать, правда?

      От неожиданности Алексис не нашелся что ответить и только пробормотал:

      – Ну… нет.

      Она чмокнула его в щечку и помчалась к своему корпусу, а он смотрел ей вслед.

      В ней было тонкое сочетание хрупкости и иногда – напора, самоуверенности и настороженности, которое казалось ему ужасно трогательным. Они часто поглядывали друг на друга, цеплялись и даже препирались, но дальше дело не шло, это было не всерьез. А тут вдруг Алексис подумал, что между ними могут быть какие-то более прочные отношения. Дружеские. Братские. Ему, в общем-то, нравилась эта идея.

      Затем, поднявшись по ступенькам своего корпуса, он осознал, что снова возвращается в квартиру один. К своим книгам, дискам, своему маленькому комфорту.

      И к холодной широкой кровати. К пустоте от стенки до стенки. От минуты к минуте. От мысли к мысли.

      И пожалел о своих недавних словах.

      Может быть, ему не так уж и нравилось одиночество.

      Но он знал, как с ним справляться.

      Он хрустнул пальцами. Ночь будет короткой.

      В нем нарастало возбуждение.

      Ему не терпелось взяться за дело.

      12

      Эмили вздрогнула и проснулась.

      Телевизор еще работал, на экране какие-то вооруженные партизаны пробирались сквозь лесную чащу. Она повернулась и посмотрела на будильник. Почти час ночи.

      Опять она заснула за просмотром воскресных вечерних новостей.

      Вторая половина кровати пустовала.

      Жан-Филипп так и не поднялся в спальню.

      Ну это уже слишком. Как начнет смотреть телевизор внизу, так засиживается там чуть ли не до рассвета.

      Эмили встала и пошла в смежную ванную комнату, сняла трусики и футболку, надела ночную рубашку. Устало посмотрела на зубную щетку и махнула рукой. В любом случае было достаточно поздно, и сегодня ей уже совсем не хотелось близости. Они занимались любовью накануне, когда Изабель не было дома, а на двадцать втором году брака им давно не случалось заниматься сексом две ночи подряд.

      Эмили вышла в коридор. Дверь в комнату Изабель была закрыта. В щели между ковролином и дверью мигала полоска света.

      «Иза, ты знаешь, который час?» – сердито подумала Эмили. Она даже хотела войти, погасить свет и выйти, но вовремя одумалась. Девочке уже семнадцать, сама должна думать головой.

      А ей, как матери, пора перерезать пуповину, отойти чуть в сторону. Не лезть во все. Так или иначе, девочка наверняка общается в сетях с друзьями, рядом бубнит телевизор, в ушах наушники. В такие моменты к ней приставать бесполезно. Дружба в социальных сетях полностью заменила семейные отношения. Уничтожила остатки родительского авторитета. Невозможно бороться с виртуальным миром. Родители его не контролируют. Иза постоянно на связи с этим мирком, через компьютер или через телефон,