Союз хищников. Максим Шаттам

в войну, несмотря на все протесты родителей, играли так, словно это было сильнее их, и сейчас, воскресным утром, когда осеннее солнце изо всех сил пыталось согреть землю, эта природная потребность заполонила всю центральную аллею Ботанического сада, расположенного в самом сердце Парижа.

      Летиция Дабо, высокая блондинка с волосами, собранными сзади лентой, обняла своего мужа Сеньона.

      – Почему у тебя всегда такие… странноватые идеи? – спросила она.

      – Странноватые? – переспросил басом великан.

      – Например, есть мороженое в стужу или водить детей гулять в парк в сибирские холода! Я предлагала то же самое три недели назад, когда была хорошая погода, а ты сказал, что тут скучно!

      – Только дураки не меняют своего мнения. Посмотри на детей! Им нужно было выплеснуть энергию.

      Натан и Лео, близнецы-метисы, бегали среди другой малышни. Спонтанно образовался целый клан. Девочки сами потихоньку отошли, чтобы найти игры поспокойней. А тут все вопили, смеялись, обменивались всякими игрушками, пластиковыми пистолетами, иногда по-дружески мутузили друг друга, а потом радостно «убивали» под настороженными взглядами девочек, обсуждавших кукол или готовку.

      «Да уж, много еще придется поработать пацифистам и феминисткам над изменением поведения человека! Оно постепенно стало частью его генов, – подумал Сеньон, наблюдая за происходящим. – Интересно, – спрашивал себя жандарм, – был ли человек от рождения инстинктивно жесток, склонен к войне, скор на убийство, благодаря чему поднялся на вершину пищевой цепи, или же он стал жестоким по мере развития цивилизации, помечая свою территорию, подчиняя других, все более входя во вкус собственности и власти? Было ли насилие присуще человеческому роду или стало результатом поведенческой эволюции? Ведь ни один живой организм до сих пор не вел массовую войну против большого количества себе подобных, не стремился к истреблению другого, да еще и представителя той же расы».

      Сеньон очнулся от размышлений, увидев, что Летиция заговорила с соседкой по скамейке. Ну, теперь у них беседа минут на десять, не меньше.

      Удачный момент. Он засунул руку под пальто и нащупал картонную папку. Он нагнулся к жене:

      – Детка, пойду поищу туалет – ты присмотришь за малышами?

      Он поцеловал ее в лоб и смылся.

      Иногда он винил себя за то, что привирает жене. Не обо всем ей рассказывает. Но реакция жены бывала непредсказуемой. Так что иногда приврать по мелочи не страшно. Да она и не поймет, даже если ей все рассказать. Он и так в последнее время нечасто появляется дома… А тут еще в разгар семейного досуга хочет улизнуть, чтобы поработать сверхурочно, пусть и совмещая работу с детьми… Летиция такого не простит.

      Он заранее посмотрел маршрут в интернете и легко ориентировался между аллеями, огибая здания Музея естественной истории. Он все подготовил. Краткая пояснительная записка, ксерокопии досье, заключение одонтолога и, главное, рисунок следа челюсти, сделанный экспертом. Сеньон приближался к своей цели – галерее сравнительной анатомии. Он узнал старый фасад из красного кирпича, напоминающий церковь. Поспешно вошел в холл и, предъявив