Союз хищников. Максим Шаттам

не волнуйся. Нас интересует только он, я же сказал. Ну так что? Чем он так тебя застремал?

      Питбулю было трудно говорить открыто. Он держался настороженно – типичный наркоман. Алексис стал настойчивее вытягивать из него слова:

      – Слушай, либо ты осчастливишь нас и выложишь все, что знаешь, и тогда ты проведешь остаток ночи здесь, спокойно, без нас, либо я закрою тебя на пару суток, чтобы ты не мог ширнуться. Посмотрим, в каком состоянии ты будешь завтра вечером! Поверь, в четырех стенах без дозы ты скоро захнычешь, как тот дебил!

      Страх ломки, страх остаться без привычной дозы снял все барьеры – зависимость была сильнее любой дружбы, любых страхов, любых тайн, и Питбуль сдался.

      – Он изменился. Раньше он был неразговорчивый, но ничего парень. Ему можно было доверять. Ну, почти. Больше, чем обычно доходягам, которые здесь оказываются. Но в последнее время он изменился. Он перестал разговаривать. Только ругался на всех, оскорблял. Гаш с нами почти не курил. В нем появилась… самоуверенность. И… ненависть. Настоящая ненависть. Не такая, как у всех нас… Чувствовалось, что он вот-вот сделает что-то жуткое. Он покончил с собой? Честно? Я даже удивлен. Думал, он готовит что похуже! Скажем… похищение детей из школы или что-то в этом роде.

      – А он что, говорил тебе об этом?

      – Нет, но когда изредка говорил со мной, то прямо… жуткие вещи. Я сам анархист, для меня не проблема спалить всю систему! Но он ненавидит людей. Это было нечто!

      – Ты знаешь, что с ним случилось? Что его так изменило? – спросила Людивина.

      – Его новые знакомые. Он познакомился с какими-то мутными людьми, точно говорю.

      – Кто такие?

      – Не знаю, он не говорил. Я только знаю, что пару месяцев назад он познакомился с каким-то типом и тот стал его новым приятелем. Этот парень плохо на него повлиял.

      Людивина и Алексис обменялись понимающими взглядами.

      – Имя знаешь? – спросил жандарм.

      – Нет.

      – Ты его видел?

      – Ни хрена я не видел. Джо о нем не говорил. В самом начале обмолвился, а потом – все. Но знаю, что виделся он с ним часто.

      – Где они познакомились?

      – Да сказал же, понятия не имею! – завелся наркоман. – Ничего не знаю!

      Алексис быстрым движением схватил его за ухо:

      – Будь паинькой и отвечай на вопросы! Если я сочту, что мало узнал, то отведу тебя в камеру, и там ты почувствуешь все прелести ломки, поверь мне!

      – Но я же вам все рассказал! Ничего не знаю! Джо урод! Якшался с какими-то упырями!

      Почуяв, что тут есть что-то еще, Алексис решил действовать настойчивей; надавив парню на саднившую скулу, он повысил голос:

      – Какие еще упыри? Я думал, там был только один. Что еще сказал тебе Жозеф?

      Питбуль тяжело задышал, нервно потирая подбородок о плечо.

      – Дозу хочется? – Алексис усмехнулся. – Чем раньше ты выдашь мне все, что знаешь, тем быстрее мы расстанемся. Впрочем, чего ты боишься? Жозеф мертв!

      – Их много! – прошептал наркоман.

      – Как это?

      – Джо был у них под колпаком. Я уверен.

      – С чего ты взял?

      – Он постоянно говорил о них.

      – О