Самые обычные люди?. Игорь Филатов

которые я рассказал… После первого года службы у меня, во-первых, была гражданка, причём лучше, чем те вещи, которые я раньше носил. Я одевался как денди. Это мне позволяло уходить в увольнительные, не приходить в часть – соответственно, ночевать у женщин и ходить в рестораны. Правда, был там всего один приличный, но он был. А! Нет, был ещё один пивной ресторан, где я, помню, первый раз услышал: «Джули, Джулия». Это был новый формат, кооператор какой-то отрыл. Там подавали шикарное пиво, сосиски с горошком, отварную телятину. Перепелов разве что не было. Я тогда прикоснулся, наверное… Не для кого же не секрет, что какие-то весьма авторитетные преступные элементы – они живут на широкую ногу, по крайней мере, в нашей стране. И вот эта блатная романтика… Она не затягивала, нет. Я ещё раз говорю, я понимал, что я делаю что-то со знаком минус, но деньги – они… Они победили… Я отправлял домой мыло, потому что как-то мама написала, что в Москве так плохо, что даже кусок мыла теперь рубль стоит. Я пошёл, ящик мыла купил и отправил. Я деньги отправлял домой. Не жене – маме отправлял. По сто рублей, по двести рублей. И продолжалось это всё… Всё время…

      Рассказы сменяли друг друга. Звонарь слушал очень внимательно. Всё реже на его губах появлялась улыбка. Всё чаще в глазах читался молчаливый укор.

      – Были ещё истории, связанные с гашишекурением. У меня в роте был парень по фамилии Гольдман, из поволжских немцев. Он был очень большой любитель покурить и сделать какие-нибудь штуки из этого. А в том регионе этого говна росло как грязи. Он находил кусты – а я до этого в жизни не знал, как конопля выглядит. Мы с ним идём, он раз к забору – и давай натирать. И натирает, и натирает. Я говорю: «Ты чего делаешь?» – Он: «Да подожди ты». Раз, раз, раз. – «Дай папиросу». И я пристрастился к этому делу. Ну не пристрастился, нет. Сейчас я не стал бы курить – не мой кайф, что называется. Но там… Там любой кайф был мой. И у меня в голове опять Озанянц, блин – это же надо поставить на поток! В общем, в кармане всегда у каждого было что покурить. Ещё Гольдман один раз сделал какое-то жуткое жидкое варево – я его потом чуть не убил за это. Он нашёл где-то в поле торчащие кусты, которые, естественно, до него на фиг никому не нужны были, ободрал их, притащил и что-то сварил. Получилось такое… Ну какая-то жижа. И всем, сколько нас было, по полкружечки налил. Но тут дозу, видимо, очень сложно рассчитать. Мы выпили. Соответственно, пока это дошло до желудка, потом до мозгов – прошло какое-то время. Нам уже пора с работы сниматься. А работали мы в то время за семьдесят километров от части, в деревне Саватеевка. Тогда была программа – мы сельским жителям строили кирпичные дома. И мы сели в автобус, а ехать через горы. Реально сопки, горы…

      В автобусе было холодно. Действительно холодно. Замёрзшие стёкла покрыты замысловатыми узорами, в тот день казавшимися какими-то особенно красивыми. Совершенно отчётливо видны были фигуры – вот зайчик, вот кошечка и слоник рядом с ней. Кенгуру и белый медведь.

      Вдруг – резкий крик сзади. Володя обернулся и увидел своего