Самые обычные люди?. Игорь Филатов

взгляд поверх очков. Он некоторое время раскладывал перед собой какие-то бумаги, доставая их из принесённой с собой папки, и наконец спросил:

      – Владимир Викторович, как себя чувствуете?

      – А, блин, точно! – пронеслось в голове Довганика. Проблема самоидентификации резко исчезла, освободив место для мысленного вопроса: «Какого хрена со мной происходит?».

      – Меня зовут Авдеев Николай Сергеевич, – продолжил доктор, – Мне поручено провести судебно-психиатрическую экспертизу обвиняемого – это, соответственно, вы, – по факту причинения вреда здоровью гражданки Довганик.

      Володя молча выпучил на Авдеева глаза, недоуменно пытаясь собрать мысли в кучу.

      – Могу предположить, что у вас может присутствовать частичная амнезия из-за травмы головы, – Николай Сергеевич сделал паузу, наблюдая за реакцией пациента и добавил: – Вас машина сбила, не сильно, но вы при падении ударились головой об асфальт.

      – Я… не помню этого, – выдавил из себя Владимир.

      – Я не уполномочен вдаваться в детали инкриминируемого вам преступления – дождитесь визита следователя. Однако кратко, простым языком, чтобы вам и нам было немного проще: предполагается, что вы, по мнению очевидцев, в неадекватном состоянии на улице избили свою жену, а затем выбежали на проезжую часть, где и попали под машину.

      Володя застыл, лихорадочно пытаясь сфокусироваться и взять себя в руки. Он машинально среагировал на предложение доктора выпить воды, залпом опустошив стакан. Сзади зашевелился кто-то из амбалов и вновь наполнил стакан водой.

      – Владимир Викторович, – вновь продолжил Авдеев, – У меня такое предложение. Мы с вами спокойно, аккуратно занимаемся проведением экспертизы и анализом состояния вашей памяти. От вас не требуется ничего подписывать, в чём-то сознаваться – это меня не касается, потом решите всё со следователем. Просто расскажете мне о себе, ну не знаю, хоть с момента рождения. Мы будем двигаться шаг за шагом, увидим, где у вас пробелы, потренируем память повышенной нагрузкой, глядишь, и вернём её в исходное состояние. Я попутно соберу сведения для ответов на вопросы, поставленные передо мной следствием.

      Вова обдумывал услышанное. Он абсолютно ничего не мог вспомнить ни про избиение жены, ни про попадание под машину. Проблема была в том, что произойти такое реально могло. Приступы ярости охватывали его регулярно, правда, как правило, дома – пробитые двери, стены и шрамы на кулаках остались тому свидетельствами. Навязчивое чувство даже пока не страха, скорее – тревожности, внутренней неконтролируемой вибрации, наполнило всё тело. Беззащитность… Такая детская беззащитность перед опасностью. Нет воспоминаний, значит, нет и возможности сформировать какую-то свою версию событий. Весь накопленный опыт мирно лежит в мусорном ведре. Да, сейчас именно так.

      Однако пока никакой угрозы Владимир в предложении доктора не увидел. – Посижу, порассказываю ему свои истории, потяну время, а там видно будет, –