Дело Аляски Сандерс. Жоэль Диккер

И не спорь с матерью.

      Вот так я оказался на Таймс-сквер, в одиночестве – по правде сказать, мне некому было звонить в Нью-Йорке. На подступах к площади, заполненной сотнями тысяч людей, мне стало хорошо. Спокойно. Я отдался на волю людского прилива. И в эту минуту наткнулся на девушку с бутылкой шампанского. Она мне улыбнулась. Она мне сразу понравилась.

      Когда часы пробили полночь, я ее поцеловал.

      Так в мою жизнь вошла Реган.

* * *

      После нашей первой встречи Реган несколько раз бывала у меня в Нью-Йорке, а когда я приезжал на съемки, мы встречались в Монреале. В сущности, за три месяца отношений мы мало что узнали друг о друге. Мы виделись между рейсами или съемочными днями. Но в тот апрельский вечер в Монреале, в баре «Ритца», во мне жило сильное чувство. И пока мы болтали о том о сем, она с запасом прошла материнский тест: я представлял ее себе в разных жизненных ситуациях, и в каждой она отлично смотрелась рядом со мной.

      На следующий день в семь утра Реган должна была вылетать в Нью-Йорк, в аэропорт имени Джона Кеннеди. Я предложил сходить куда-нибудь поужинать, но она сказала, что предпочла бы остаться в отеле.

      – Здесь очень хороший ресторан, – заметил я.

      – Твой номер еще лучше, – улыбнулась она.

      Мы заперлись на весь вечер в моем номере. Долго нежились в огромной ванне, в обжигающей пене, любуясь в огромное окно на снег, по-прежнему опускавшийся на Монреаль. Потом заказали ужин в номер. Все казалось легким, мы были единым целым. Я жалел лишь об одном – что не могу проводить с Реган больше времени. На то были свои причины: во-первых, расстояние (я жил в Нью-Йорке, а она – в городке в часе езды к югу от Монреаля, где я еще не бывал), а во-вторых и в-главных, жесткое расписание рейсов, от которого она целиком зависела. Наша тогдашняя встреча не стала исключением из правила: ночь опять была короткой, и в пять утра, когда весь отель еще спал, мы с Реган уже собирались. Я любовался ею через дверь ванной. Она была в форменных брюках и лифчике, красилась и одновременно пила кофе. Мы оба уезжали в Нью-Йорк, но порознь. Она по воздуху, я по земле: в Монреаль я приехал на машине. Я подвез ее до аэропорта Трюдо. Когда я остановился у терминала, Реган спросила:

      – А почему ты не самолетом, Маркус?

      Я на секунду замешкался: как ей толком объяснить, почему я предпочитаю машину? И солгал:

      – Люблю дорогу от Нью-Йорка до Монреаля.

      Но этот ответ не удовлетворил ее:

      – Не пугай меня, ты же не боишься летать?

      – Нет, конечно.

      Она поцеловала меня и вознаградила словами: “Все равно я тебя очень люблю”.

      – Когда мы увидимся снова? – спросил я.

      – А ты когда обратно в Монреаль?

      – Двенадцатого апреля.

      Она заглянула в ежедневник:

      – Ночью я буду в Чикаго, а потом ротация, меня на неделю перекинут на рейсы в Торонто.

      И, увидев мою расстроенную физиономию, добавила:

      – Зато потом у меня неделя отпуска. Вот тогда, обещаю, у нас будет время побыть вдвоем. Запремся у тебя номере и вообще выходить