Тай? Потрясающе!. Олег Жаденов

хватает странных, скучных, тиражных, доступных, неприступных и харизматических типов – это давно известно. Кстати, забавнее всего их разглядывать прогуливаясь по дорожке вдоль рядов кресел, никто особенно не интересуется, зачем вы идете – мало ли, много чего может быть нужно пассажиру в конце салона.

      Взлетели, набрали высоту. Пузатый с глазами совы на лице не храпел, хоть рот был полуоткрыт, может все еще предстоит. Мария положила голову на плечо мужа. Глеб на планшете повторял свой (шефский) доклад. И тут вместо предложения прессы, напитков, позднего ужина, наконец, по интеркому объявили, что срочно требуется доктор. Знаете, как это бывает – все сразу затихают и начинают, как в игре Мафия, гадать – кто же сейчас встанет. И обычно (по крайней мере в кино именно так всегда бывает) встает некто уже в возрасте, в костюме, профессорского вида, берет чемоданчик, который как будто только этого и ждал, и всегда был наготове, и идёт Спасать Жизнь. Но в жизни такой Айболит заготовлен не всегда и его роль приходится исполнять менее похожим на вышеописанное людям. Например беременным женам командировочных консультантов. Однако и этого не проихошло. Поэтому Глеб с удивлением прислушивался к дыханию супруги на своем плече, которая а) не спала, б) точно была доктором, в) давала клятву Гиппократа, г) любила пациентов, д) прекрасно знала английский, если поплохело иностранцу, но при этом бровью не повела, услышав о том, что требуется медик.

      – Маш! – шепотом позвал он на случай, если та вдруг все же уснула.

      – Ну чего, «Маш». Когда в самолете зовут доктора, чаще всего нужен терапевт, кардиохирург или акушер. Акушер мне и самой – тьфу три раза – не дай Бог потребуется, тут я не помощник. Да и в остальных вопросах тоже вряд ли, я же мозгом занимаюсь, без оборудования я бесполезна. Так что просто жду, чтобы отозвался более нужный специалист. Наверняка есть такой. Ну а уж если нет…

      «Если нет» случилось минуты через три. После первого объявления последовало второе, а еще через три минуты третье. «Не торопятся отдыхать медики», – проворчала Маша, выковыривая себя из кресла, встав, жестом подозвала стюарта с озабоченным взглядом спросила: «Who feels bad? Bring me to him» Тот сглотнул нервно и пробормотал: «Да, щас отведу. Спасибо вам, а то мы сбились уже – как назло ни одного медика. Вы медик?» Маша только взглянула на него, как она умеет иногда, и это прибавило парню роста сантиметров пять сразу. Он заторопился вперед, а Маша проследовала за ним.

      С этого момента и до конца рейса Глеб видел Марию лишь изредка, большую часть времени полета она провела в соседнем секторе салона. Оттуда раздавались сдавленные крики, возгласы на каком-то из азиатских языков, в ту сторону пробегали галопом парами и поодиночке стюардессы, потом в обратном направлении и снова туда, но уже нагруженные то одеялами, то льдом, то еще чем-то. Пассажиры сначала любопытствовали, но время шло, крики становились все тише и, наконец, исчезли совсем, и интерес к медицинскому случаю в салоне угас. Потом принесли ужин, и новостная повестка вообще поменялась. В ожидании жены,