Позывной «Кощей». Владимир Валерьевич Комарьков

можно по пальцам одной руки пересчитать и то вряд ли. В смысле, живых до сих пор. В каком тот служит подразделении, сержант не знал, но указал направление, где искать.

      – Интервью хочу у него взять, – честно признался я.

      Лейтенант покачал головой.

      – Если сам не знаешь, скажи, где спросить можно, – взмолился я (из 117-й, к слову, нас сюда и отправили). – У меня аудитория – пацаны лет пятнадцати-двадцати. Хочу им про настоящего героя рассказать.

      Шурыгин на меня покосился, и я мысленно ударил себя по лбу: язык мой – враг мой! Ну разве можно так воину говорить?! По сравнению со мной они – все тут герои, не то, что некоторые. Следовало как-то срочно исправлять ситуацию, но я не мог приложить ума как. Слово не воробей, вылетело – не поймаешь.

      Впрочем, лейтенант легко «прочитал» мои потуги и отмахнулся – умен оказался не по годам.

      – Не дури, Саша, все я понимаю. Вот угоню «Абрамс», и про меня пару строк черканешь, так?

      Мы вместе посмеялись, и мне стало легче.

      – Насчёт задумки твоей, – медленно проговорил он. – Тут вот какое дело. Многие этим твоим Кощеем интересовались, да без толку все.

      – В смысле? – не понял я.

      – Личность это здесь довольно известная. И поговаривают, что все байки о нем – правда.

      – Это как?

      – А вот так, – хмыкнул Виктор. – Каждый из моих ребят может тебе не моргнув глазом сказать, что как минимум десяток врагов забрал. Но все это так: может правда, а может и нет. В рукопашную, чтобы глаза в глаза, редко кто ходит. Издалека засадишь и ждёшь. Если на том конце замолчали, значит, попал, куда надо. А как там на самом деле стало – одному Богу ведомо. Может, везунчик с той стороны попался, и глядишь, через час он снова в нас из автомата шпарит. Потому все, что вы по телеку видите, – это просто расчёты.

      Я пока не понял, к чему он клонит.

      – Расчёт, если простыми словами, – это когда десяток магазинов высадил, троих врагов точно убил.

      До меня стало смутно доходить.

      – И?

      – А тут, говорят, наоборот все. Выживших не бывает, и свидетелей, хоть отбавляй, – Виктор хмыкнул.

      Впрочем, я по-прежнему не понимал, к чему он клонит.