Летчику быть!. Ольга Попова

спасённых усадили в телегу и увезли в больницу.

      Витьку поместили в детское отделение, перед этим растерев продрогшее тело спиртом. И лишь через два дня он вновь появился в школе. Вытащил из воды мальчишку пожилой проходивший мимо кореец, он простудился в студеной воде, отец Витьки часто посещал больного. Витька сам пытался навестить спасителя, но ему строго было запрещено после случившегося отлучаться из дому.

      В школе Витька стал учиться ещё старательнее, чему радовались родители и уже пожилая учительница Евдокия Алексеевна Долженко. В классе Витька сдружился с Володей Колупаевым, который научил его рисовать. Мальчишки вместе с первого по шестой класс учились на отлично.

      28 августа 1941 года отца Витьки призвали на фронт, отцу в то время было 43 года. Жизнь стала труднее. У матери на руках ещё остался семимесячный сын (теперь он преподаёт в художественной академии в Москве).

      Витька оказался старшим мужчиной в доме, нужно было как-то помогать матери. Тогда все женщины-красноармейки (как их тогда звали) вынуждены были на коровах возить дрова и сено на зиму. Собирались подвод по пять-восемь, привязывали рога каждой коровы к телеге впереди идущей веревкой, а на первую подводу сажали Витьку – погонять. Женщины садились все вместе и бесконечно говорили о делах на фронте, о том, кому пишут мужья, а кто уже получил похоронную. Как правило, все были грустные, полуголодные и часто с заплаканными глазами. Лишь только Витька, погоняя хворостиной корову, иногда пел песни про ямщика или бродягу с Сахалина, в них тоже звучали грустью. В лесу Витька подтаскивал к телеге сучья и сухие жерди, а мать по-мужски орудовала топором. Когда выделялись для заготовки дров целые делянки леса, женщины пилили толстые березы и сосны, распиливали их на короткие чурбаны и грузили на подводы с помощью наклонно уложенных жердей. Нагрузив, покормив сочной лесной травой скотину, коровий обоз возвращался обратно. Витьке очень нравилось колоть толстые чурбаны у дома, применяя для этого металлические отцовские клинья, которые он с трудом забивал обухом колуна.

      С фронта приходили тревожные вести. Красноармейки, завидев почтальона, бросали все дела и бежали к нему, в надежде получить письмо и ужасались от мысли: «А вдруг похоронная?»

      Стали возвращаться с фронта первые раненые, они долго рассказывали о боях и бомбежках, но каждой женщине хотелось услышать именно о её муже.

      На рудник приехало очень много переправленных, они покупали на базаре любые продукты не торгуясь.

      Цены враз поднялись, особенно на муку и пшеницу, колхозники с охотой меняли продукты на одежду. На базар пошла и Витькина мать, променяла свои и отца пальто, костюмы на пшеницу.

      Вернувшись из школы, Витька с матерью шёл молоть пшеницу к пожилому дядьке, тот брал за помол с ведерка банку пшеницы-гарцы. Мельница была ручная, тяжелая, до верхнего положения железной ручки Витька дотягивался, лишь привстав на носки. Силёнок было ещё маловато, но он с большим желанием помогал