Живые и мертвые классики. Владимир Бушин

строительство в частности, и никакое отстаивание своей позиции в Генуе (где проходила тогда международная конференция. – В.К.) в особенности совершенно немыслимы».

      Это у автора и есть главный факт безразличия власти к голодающим. Но из чего следует, что названные Лениным государственная работа, хозяйственное строительство не включали в себя самым естественным образом и помощь голодающим? И потом, разве наша делегация на Генуэзской конференции, выдвинув требования возместить убытки, причиненные стране иностранной интервенцией и блокадой, отстаивала интересы Ленина, Сталина да Чичерина, а не всего народа, в том числе голодающих? Наконец, если голод действительно был страшным, а он таким и был, то почему же церковь довела дело до насильственного изъятия ее ценностей, как при Петре снимали колокола для пушек? Почему сама не пришла на помощь голодающим, не поделилась своими богатствами, как учит ее Христос? Увы, церковь и сейчас ни с кем не делится…

      Но самое-то главное в другом. Дело не только в засухе. Что такое 1891–1892 годы в России? Мирная спокойная жизнь. Страна уже давно не знает войн. В ту пору власть, возможно, действительно была в состоянии хорошо помочь голодающим, и странно, почему Кожинов не привел тут никаких фактов. А что такое 1921–1922 годы? Восьмой год идет страшнейшая война, и не где-то на чужой земле или за морем, как это было для американцев, англичан и немцев, а на своей собственной. Из Крыма только что вышибли Врангеля, японцы уберутся из Владивостока только 25 октября 1922 года… Как же можно ставить на одну доску возможность помочь голодающим тогда и теперь?

      К тому же за голодом 1891–1892 годов последовал длинный ряд новых голодных годов – 1901, 1905, 1906, 1907, 1908, 1911–1912. Всего за последние 75 лет царского режима было 11 голодных годов, за этот же срок советской власти – два. Причем размах голода все время нарастал: 5-10-20-30-50 губерний. Наконец, в 1911–1912 годах, накануне 300-летия дома Романовых, столь широко и торжественно отмечавшегося, голод охватил 60 губерний. Сведения эти взяты из дореволюционной энциклопедии Брокгауза, до сих пор славящейся своей обстоятельностью и объективностью. Характерно и то, что голодные годы порой следовали один за другим кряду, например, четыре года с 1905 по 1908. Это говорит о том, что власть была бессильна предотвратить бедствие, даже зная уже о его угрозе. В советское время совсем иная картина и в этом смысле: благодаря усилиям власти и общества голод ни разу не вышел за пределы одного года. Больше того, в 1924 году неурожай поразил те же районы страны, что и в 1922-м, но благодаря своевременным мерам голода не было.

      Возможно, Бахтиным навеян и такой пассаж. Кожинов цитирует передовую статью «Красной звезды», которую, по воспоминаниям генерала Л.П.Сандалова, перед нашим контрнаступлением под Москвой в начале декабря 1941 года читали солдаты: «Москва! Это слово многое говорит сердцу (выделено В.Кожиновым. – В.Б.). Москва – праматерь нашего государства. Вокруг нее собиралась и строилась земля русская, вокруг нее стоял народ всякий раз, когда ему грозили иноземные