Хозяин восьми морей: Возвращение в Сумрак. Элиан Тарс

трудностях острова поговорим позже! – резко произнёс вождь нассийцев. – Ты не ответил на мой первый вопрос. Кто вы такие?

      Я широко улыбнулся и, сидя на пне, закинул ногу на ногу.

      – А ты ещё не понял, Нассийя? Ты правильно сказал – я урождённый солнечный алти из Восьмого Сумеречного Моря. Но при этом я тот, в ком живёт душа Леона Джонсона. Смекаешь?

      Глава 5

      Кто-то скажет, что если и рассказывать кому-то о себе правду, то стоило бы открыться сначала матери… Но я боюсь это сделать. Переживёт ли она такое потрясение? Примет ли? А если примет, а я потом снова помру, ей опять учиться жить с осознанием того, что её единственный ребёнок вновь умер?

      Но вот с алти мне проще. Починкко, если в самом деле поверит в то, что я Леон Джонсон – не изменит своего отношения ко мне. Я для него солнцеголовый брат, спасший его от неминуемой смерти. Я тот, кто дал ему новую жизнь, семью (команду) и крышу над головой (мужскую офицерскую каюту на нашем корабле). А то, что у солнечного алти могут быть свои странности вроде воспоминаний Леона Джонсона… Ну с кем не бывает, правильно?

      Ну а вождь Нассийя…

      Любопытно посмотреть на его реакцию.

      Он чуть прищурил свои серо-голубые глаза и буравит меня взглядом.

      – Нет, – наконец изрёк Нассийя, отпрянув от меня так, что едва не свалился со своего пня. – Нет, это невозможно! Хотя… Нет… Или…

      – У тебя сейчас голова взорвётся, старый друг, – усмехнулся я. – Если так сложно, можешь не верить.

      Он широко округлил глаза, а затем мотнул головой:

      – Вот сейчас… Вот это вот точно было в духе Леона. Он мог сказать что-то подобное, огорошить, а потом безразлично заявить, что можно не верить. Верить… Не верить… В любом случае, учитывать стоит.

      – Ну хоть что-то, – пожал я плечами. – На самом деле без разницы, поверишь ты мне или нет. Ведь Леон Джонсон мёртв – факт. А я жив. И я хочу быть твоим живым другом. Согласись, Леон сейчас на это неспособен.

      Вождь Нассийя замер, а затем заливисто расхохотался.

      – Ты прав! – сквозь громкий смех выдал старик. – Что ж… Нассийцы станут считать тебя другом, а дальше посмотрим на твоё поведение.

      Я с достоинством поклонился.

      Между нами тремя повисло молчание. Правда, уже через несколько секунд Починкко выпалил:

      – Брат! Если ты в самом деле Леон Джонсон, значит Марси твоя дочь?!

      – Что за Марси? – оживился старый вождь.

      – Старпом на нашем корабле, говорит, что Леон Джонсон – её отец, – быстро пояснил Починкко.

      – Хм… Любопытно, – затянулся трубкой Нассийя.

      Оба алти с интересом уставились на меня.

      Я усмехнулся:

      – Ну ладно Нассийя. Ему идёт быть дедом на завалинке, который обсуждает чужую личную жизнь, но ты-то? – укоризненно попенял я своему товарищу.

      – Мне тоже интересно, – ничуть не смутился он.

      – Не обязательно быть дедом, чтобы интересоваться отношениями