Хозяин восьми морей: Возвращение в Сумрак. Элиан Тарс

усмехнулся.

      – И вы все правы. Но забываете вот о чём: тёртая чешуя этого карася используется в артефакторике в качестве усилителя для линз, которые, в свою очередь, используются для усиления световых эффектов, чтобы…

      Я оборвал себя, поняв, что могу долго рассказывать, а мне самому хочется двигаться дальше.

      – В общем, артефакторам следует знать о подобных животных и растениях как можно больше, – хмыкнул я. – И наш с вами знакомый, профессор Кевин Рассел, как раз написал короткую статью про лазурного карася. В ней он указывал, что живут такие караси в основном в пещерных реках, иногда выплывая под открытое небо, чтобы впитать солнечную энергию. Но далеко от дома они никогда не отплывают. Ну? Смекаете?

      Алти Починкко сообразил, куда я клоню, быстрее двух выпускников лучшей Морской Академии всей Ойкумены.

      – Будем нырять, брат? – спросил он, быстро скидывая с плеча импульсное ружьё и расстёгивая клетчатую рубаху.

      – Верно. Марси… – я запнулся. Чего-то я о ней не подумал.

      – Пф! – выдохнула девушка, резко скинув камзол и оставшись в рубахе. – Я не боюсь замочить ножки, кэп!

      – Славно. Тогда плывите за мной. Оружие берём с собой, одежду оставляем. И вот ещё… на всякий случай, – я достал из сумки четыре воздушных пузыря, которые мы с ребятами и натянули на головы. Так мы сможем лучше видеть под водой и, разумеется, дышать.

      Спустя пару минут, доплыв до того места, где совсем недавно резвился лазурный карась, я нырнул под воду.

      На самом деле, если бы какой-нибудь человек, далёкий от теоретической артефакторики и зоологии, случайно бы тут оказался, он ни за что бы не подумал искать в небольшой речушке подводную протоку.

      В своё время я сильно озаботился безопасностью тайника и о его точном местоположении не знал никто. Хотя мы с командой частенько приплывали на этот остров, и особо умные могли догадаться зачем. С другой стороны, и «официальная» причина посещать остров у меня тоже имелась.

      В подземном водном тоннеле было темно, хоть глаз коли. Поэтому нам пришлось использовать подводный фонарь, при создании которого используют цельную чешую светящихся рыб. Чешуя лазурного карася, к слову, тоже подходит.

      Наконец, впереди забрезжил тусклый свет. Я начал всплывать, и когда вынырнул, оказался в прохладном гроте.

      – Красота-то какая, – я с улыбкой глядел на люминесцентных бабочек, облюбовавших это место для отдыха. Они сидели на стенах и потолке грота и их крылышки светились холодным светом разных цветов.

      – Ух ты! – восторженно выдохнула Марси, приложив ладошки к щекам.

      – Да-а-а… – так же восторженно протянул Шон, однако взгляд его соскользнул с бабочек на нашего старпома. Рубашка Марси намокла и теперь прилипла к телу, очерчивая фигурку.

      – Только после свадьбы, – шепнул я ему на ухо.

      Парень вздрогнул и принялся созерцать бабочек.

      Проклятье! Я превращаюсь в тех самых брюзгливых папашек, которые не давали