Неликвиды. Маша Гладыш

в нем свое искаженное отражение. Видимо, мама натерла его до Марининого прихода. Она что вообще на работу не ходила? Когда все успела?

      Чай из самовара оказался вкусный. Или это все из-за фарфоровых чашек? В любом случае, такого вкусного чая Марина никогда не пила. Себе мама тоже налила чай, но не притронулась к нему. В старом самоваре не было режима «радости». Марина обеспокоенно посмотрела на кофемашину. Маме уже пора бы выпить свой кофе.

      Если мама и поняла значение Марининого красноречивого взгляда, то виду не подала. Она молча смотрела на дочь.

      – Мама, перестань! – не выдержала Марина. – Давай уже, начинай. Я знаю, что виновата. Я сделаю все, чтобы такого не повторилось. Обещать точно не могу, но я постараюсь.

      – Ты о чем? – удивилась мама.

      Марина кивнула на браслет.

      – О моем сегодняшнем поведении. Но все не так страшно, правда. Я все исправлю. Постараюсь все исправить.

      Неожиданно мама засмеялась.

      – Ты про баллы что ли? – она махнула рукой, – Забудь. Я прекрасно тебя знаю. Уверена, что ничего серьезного не произошло.

      Марина облегченно выдохнула, но тут кое-что вспомнила.

      – А папа? Он сердится? Он звонил.

      Мама помрачнела.

      – Я не знаю, – честно ответила она, – Папа не звонил. Но даже если он расстроится, мы все ему объясним, и он успокоится.

      Марина отодвинула чашку.

      – Тогда в чем дело?

      – А в чем дело? – снова удивилась мама.

      – Ну, чашки, самовар, скатерть. Это же не просто так? Да?

      – Не просто, – подтвердила мама.

      – Так что же случилось, скажи!

      – Мне пришло сообщение от Сестры.

      Марина остолбенела и почувствовала, что заливается краской. От ушей до ключицы. Конечно, Сестра. Она и думать забыла об этом недоразумении. И уж тем более удивительно, что мама так отреагировала на обычное рядовое оповещение. Когда год назад Марина простудилась во время соревнований по гимнастике, Сестра просто выписала ей пилюли и стандартно отправила сообщение родителям. Тогда мама отчего-то самовар не доставала.

      – Не бойся. Я просто хотела узнать, как ты?

      Марина пожала плечами. Сейчас, когда Андрея не было рядом, по шее мурашки бегать перестали. Было немножко стыдно перед мамой. И только.

      – Я в порядке.

      Мама нахмурилась.

      – Ты приняла таблетку, да? Сестра ничего об этом не писала.

      – Таблетку? – ах, да, точно. Сестра предлагала ей лекарство для снятия симптомов. – Нет, я ничего не принимала. Я сказала, что подумаю.

      – Ой, как хорошо! – вырвалось у мамы, но она тут же поправила себя, – Нет, конечно, это тебе решать, но мне кажется, если ты, конечно, позволишь дать тебе совет. Можно?

      Марина кивнула, не поднимая на маму глаз.

      – Мне кажется, ты должна это пережить. Если мальчик действительно тебе нравится, то эти чувства навсегда останутся с тобой, а потом станут приятным воспоминанием. А если нет, то и лекарство не понадобится. Понимаешь?

      Марина