В поисках истины. Лууле Виилма

что не имело смысла продолжать разговор. Он был совершенно ошарашен тем, что я, человек, по его мнению, умный и интеллигентный, призываю его сделаться хамом. У себя дома он изредка позволял себе расслабляться и считал это нормальным. Но вне стен дома никогда себе этого не позволял. Об этом не могло быть и речи.

      Всякий раз он появлялся с дружелюбной улыбкой на лице и еще с порога объявлял, что наконец-то все понял. И всякий раз я охлаждала его энтузиазм, говоря, что будь это так, депигментация у него прошла бы. Он ожидал похвалы за проделанную над собой работу, но хвалить его было не за что. В конце каждой консультации он клятвенно обещал, что отныне займется собой самым серьезным образом. Он чувствовал, что от его легкомысленного отношения и пустой траты времени у меня вот-вот лопнет терпение.

      К тому времени жизнь обошлась с ним достаточно сурово во всех отношениях, в том числе финансовом. Пора уже было поумнеть, но увы. С точки зрения здравого смысла, упрекать его было не в чем – умный, толковый, работящий. Даже аритмию заработал, постоянно переживая по поводу своей работы. Когда я стала объяснять, что ему следует высвободить чувство вины, он вытаращил от удивления глаза и воскликнул: «Но я же виноват/» Я неоднократно пыталась втолковать ему, что чувство вины и сама вина – это совершенно разные вещи, но все впустую.

      Пережив несколько разводов, он ощущал себя виноватым перед женами и детьми. Честно признал свою вину и в том, что позволил деловым партнерам себя обмануть. Он и грабителя встретил бы с распростертыми объятиями, а напоследок пожелал бы ему доброго здоровья – с него станется. Ни о ком он ни разу не отозвался плохо, однако искренен он не был. Он настолько боялся услышать о себе нелестный отзыв, что запретил себе заниматься самокопательством и никому не позволял вторгаться к себе в душу. Ему нравилось похваляться своим самопожертвованием.

      Последнее его посещение запомнилось мне надолго, так как я извлекла из него очень полезный для себя урок. Обучая больных, я учусь сама. В течение часа я рассказывала ему о стрессах, которые обязательно нужно снять, и выразила надежду, что, может, к следующему разу он все-таки найдет время исполнить обещанное. Он встал и направился к выходу. На пороге повернулся ко мне, развел руками и воскликнул трагическим голосом: «Но я же столько поработал над собой, неужели не услышу от вас ни единого слова похвалы!» Человек, который якобы неустанно работал над собой, за целый год так и не понял, что не имеет смысла жить ради чьей-то похвалы, ради того, чтобы доказать всем, какой я молодец.

      До этого момента я все миндальничала с ним, разъясняя суть его проблемы – человек он очень чувствительный – но тут терпение мое лопнуло. Отреагировала автоматически по принципу «каков вопрос, таков и ответ» и с осуждением произнесла: «Милый мой! Вы словно корова-пеструшка: черными пятнами хотите нравиться черным, а белыми – белым».

      «Да, хочу, – отозвался он на удивление быстро, – иначе как бы я мог делать бизнес?» В первые