Она читала на ночь. Наталья Солнцева

действительно начала часто думать о своей жизни, чего с ней раньше не бывало. Думать она невзлюбила еще в школе. У нее начинала болеть голова, как только она переступала порог классной комнаты. С трудом закончив восемь классов, Ганна с облегчением вздохнула. Лучше она будет полоть грядки и пасти коров. Жители Дубков относились к жизни просто, не пускаясь в рассуждения и не давая воли мыслям. И только оказавшись в доме у Чигоренко, Ганна увидела, что жизнь может быть совсем другой.

      – Ганна, ты опять задумалась? – засмеялась хозяйка. – Филипп Алексеевич ушел, а ты даже не попрощалась с ним.

      – Вы все шутите! – рассердилась Ганна. – Вон, дождь пошел. Филипп Алексеевич, как всегда, зонтик дома оставил.

      – Ничего, он на машине.

      Юля беззаботно смеялась, а Ганна недовольно ворчала, убирая со стола.

      – У Лешеньки нынче лобик горячий был и дышал он во сне тяжело. Как бы снова не заболел!

      – Ты что, ходила ночью в детскую?

      – А как же! Раз до ребенка никому нет дела…

      – И чего тебе не спится?

      – От сна какой прок? Так всю жизнь проспать можно, – возразила Ганна.

      На самом деле она страдала от бессонницы. Мысли, которые удавалось гнать от себя днем, дожидались ночи, и тогда от них не было никакого спасения. Ганна вставала и начинала бродить по дому – то на кухню придет, попьет водички, то в детскую наведается.

      – Ко мне сегодня вечером подруга приедет, – радостно сообщила Юля, не обращая внимания на слова няньки. – Мы с ней почти год не виделись. Приготовь чего-нибудь вкусненького на ужин.

      – Ладно, – вздохнула Ганна. – Голубцов сделаю. Со сметаной.

      Юлия Марковна действительно ждала вечером гостью, свою давнюю подружку Ксению. Раньше они друг без друга дня прожить не могли, а потом… годы и город сделали свое. Горячевы переехали, и ездить с окраины Киева в центр оказалось сложнее, чем бегать с этажа на этаж. А когда Юля вышла замуж, то они и вовсе видеться перестали. Ксения даже на свадьбе у них с Филиппом не была, потому что как раз накануне вывихнула ногу.

      «Ксеня моего супруга еще ни разу не видела, – подумала Юля. – Надо их познакомить».

      Она набрала номер мобильного телефона Филиппа.

      – Алло?

      – Это ты, Юленька? – Он всегда безошибочно узнавал ее голос. – Что-то случилось?

      – У нас сегодня будет торжественный ужин. Ганна обещала голубцы. Так что не задерживайся, пожалуйста.

      – Постараюсь. К нам кто-то придет?

      – Моя подруга Ксения.

      – Слава богу! – засмеялся Филипп. – А то я уже подумал, что у тебя нет подруг! Во всяком случае, за четыре года нашей с тобой семейной жизни я ни одной не видел.

      Егор Иванович Шахров не любил людей. Ему казалось, что он родился таким – диким волком, хищником-одиночкой. Чувство стаи было ему чуждо.

      Еще в раннем детстве Егорке нравилось бродить одному по занесенным снегом улочкам Евенска, по бокам которых тянулись деревянные дома. Из закопченных