Она читала на ночь. Наталья Солнцева

Гусаров продолжал наступать, а Козленко – пятиться, опешив от такого напора. Он никогда не видел писателя в ярости, и это зрелище почти парализовало его.

      Один из осветителей схватил со стола графин с водой и вылил ее на голову Иллариона. От неожиданности драматург выпустил папку; Козленко с торжествующим воплем отскочил от него и побежал вон из зала. Господин Гусаров фыркнул, отряхнулся, оттолкнул осветителя и ринулся следом.

      Актеры, затаив дыхание, следили за тем, как развиваются события. Они диву давались, что произошло с робким и заискивающим автором. Взбесился человек! И то правда, «папочка» его достал своими придирками.

      Тем временем Гусаров ломился в кабинет режиссера. Тот захлопнул дверь, но был не уверен, что этого достаточно. Уж больно писатель рассвирепел. А люди в состоянии аффекта способны на все что угодно.

      – Откройте немедленно! – требовал Илларион, толкая дверь плечом. – Отдайте мне мою пьесу! Я больше не желаю иметь с вами дела! Вы… жалкий завистник, который пытается унизить автора. «Кувырок вперед» слишком хорош для вас! Я отнесу его в другой театр, где меня смогут оценить по достоинству.

      «Вот оно что! – думал Козленко, подтаскивая письменный стол к двери. – Я правильно догадался: Иллариона переманили! Кто же эти бандиты?»

      Он уже забыл, как неоднократно внушал драматургу, насколько тот непрофессионален и какие негодные у него тексты. Выходило, что Козленко делает величайшее одолжение, ставя в своем театре отвратительные, скучные и бессодержательные пьесы Иллариона Гусарова. Отчасти режиссер так и думал, но… его авангардный театр процветал, привлекал зрителей, и спектакли имели успех. Значит, не так уж плох автор…

      – Я увеличу ваши гонорары! – крикнул через дверь Козленко. – Вдвое! Вас это устроит?

      – Ха-ха-ха! – саркастически расхохотался Гусаров. – Плевал я на ваши подачки! Подавитесь вы ими, милейший Эрнест! Меня ждет большое будущее. Я вообще не собираюсь больше писать пьес. Мне надоело играть в массовке. Я хочу выходить на сцену главным героем. Вы слышите, Козленко? Главным героем!

      «Он рехнулся, – подумал режиссер. – Спятил! Наверное, от водки. Или съел чего-нибудь. Надо вызвать „скорую помощь“».

      Козленко метнулся к телефону и набрал номер «скорой».

      – Алло! Алло! – возбужденно взывал он. – Приезжайте немедленно! Человеку плохо…

      – Что с ним? – спросил равнодушный женский голос.

      – Он… дверь ломает…

      – Вызывайте милицию! – без тени волнения посоветовал голос, и в трубке раздались гудки.

      – Девушка! Девушка! – заорал Козленко, вздрагивая от каждого удара в дверь. – О, черт! Дура!

      Он снова набрал номер «скорой».

      – Прекратите хулиганить! – раздраженно сказала дежурная и положила трубку.

      За дверью послышалась громкая возня и крики Иллариона.

      – Вы мне надоели! – вопил он. – Я ухожу! Покидаю вас в вашем невежестве. Меня ждет работа. Настоящая работа! Прощайте!

      Наступила тишина.