После измены. Марика Крамор

принадлежит мне, как и деятельность по всем юридическим и организационным моментам, воплощали мы задумку вдвоём с Лидой. А Катю мы взяли к себе уже позже, она занимается отдельным свадебным направлением.

      Девчонок я предупредила заранее, что пару дней меня в офисе не будет. Бывший жених периодически пытается дозвониться, забрасывает СМС. Морально я не готова к еще одному столкновению. Поэтому мне очень повезло, что Серёжи не было дома, когда я забирала необходимые вещи.

      Сижу и разбито смотрю в одну точку, пытаясь собрать себя. Заставить хотя бы улыбнуться. Но не получается. Зачем этот обман, зачем? Почему не сказать сразу? Он же не мог не понимать, что правда выплывет наружу и будет только хуже.

      Невозможно не признать: в Серого я влюбилась почти сразу, неконтролируемо и очень сильно. Галантный, раскованный, высокий русоволосый парень со светло-зелёными глазами, крепкая спина и руки, прокачанные мышцы. Он красиво ухаживал: цветы, походы в дорогие рестораны, подарки, помогал решать проблемы, а их у меня всегда было выше крыши…

      Я сама из неполноценной, небогатой семьи. Отец бросил маму, когда мне было года четыре, я его смутно помню. Никаких эмоций к постороннему человеку во мне не осталось.

      Когда Серёжа привёл меня в свою семью, заявив, что у нас любовь и он сделал мне предложение, отец его – Фёдор Арсеньевич – лишь неодобрительно покосился на меня, а мать вообще промолчала, скованно посмотрев на мужа.

      Отношения с мамой Серёжи у нас не слишком хорошие. Не самые плохие, конечно, но по характеру его мама не мой человек. Она без указки мужа и шагу ступить не может. Иногда мне кажется, что у неё напрочь отсутствует своё мнение, собственные желания и личные взгляды на что-либо.

      В отличие от неё, Фёдор Арсеньевич человек жёсткий, с диктаторскими замашками, личную точку зрения всегда высказывает прямо и навязчиво, молчать не любит. Вокруг него тяжелая аура, этот мужчина привык, что ему все подчиняются. Но он мастер не только слова, но и дела. А возможности у него дай бог каждому…

      Я отвлекаюсь от грустных дум, понимаю, что звонит телефон. Имя на экране заставляет вздрогнуть.

      – Алло, – нехотя принимаю вызов.

      – Даша, – чуть съёживаюсь под уверенным тоном Фёдора Арсеньевича, – здравствуй. Машина в ремонте. Никаких претензий к ней нет. В аварии не числится. Таксист проморгал опасную ситуацию, не сориентировался вовремя, поздно отреагировал и слетел на обочину. Сам.

      Вот об этом я и говорила. Вот так в их семье принято. А для меня это дикость. Если Серёжу ещё можно назвать человечным, то его отец – настоящий робот без эмоций и проблесков чувств. Его жизнь – идеальный механизм, где отлаженно работает каждая шестеренка.

      А что еще хуже… Машину мне помог купить Сергей. Пусть в кредит. И страховку Серёжа мне подарил. А через пару месяцев приехал со справкой о закрытом кредите. Поэтому вопрос о том, чья все же это машина, остается открытым.

      – Спасибо. Но это теперь не мне нужно говорить, а вашему сыну. Машина принадлежит ему.

      – Даша, что у вас сейчас с Сергеем? – спрашивает строго.

      – Мы разошлись, – раздумываю пару лишних секунд и решаю, что молчать не имеет смысла.