Правила и законы жизни. Валерий Уваров

у тебя в доме, как это случалось раньше, когда наша Лена была жива и у вас подрастала Светлана. Тогда я имела полное право, получать от тебя какое-то жалование и это было правильно. Но, чтобы получать деньги просто так, и не делать никакой работы, – нет, мне такого вовсе не надо и это не в моих правилах. Мне одной хватает пенсии и тех овощей, растущих у меня в огороде.

      Борский достоверно знал, что его Светлана сильно любит и уважает свою тетю Нину Сергеевну, которая в свое время приложила немало сил и энергии, для того чтобы воспитать из его дочери честную и порядочную женщину. Поэтому, он решился посоветоваться с Ниной Сергеевной, по поводу исчезнувшей Светланы. «Кто его знает, как может дело обернуться в дальнейшем? Быть может, она знает другие неизвестные мне адреса или убежища, в которых могла оказаться моя дочь? И пусть она мне заодно, то ли погадает, то ли узнает от неких Высших сил, с которыми она, по моим сведениям, может даже сообщаться, самое главное: жива ли моя Светлана? Сведения, по крайней мере, если меня окончательно не успокоят, то на время утихомирят мои сильно разбушевавшиеся не на шутку душевные чувства и мысли, постоянно тревожащие и беспокоящие меня».

      Нина Сергеевна узнав от отца об исчезновении любимой племянницы, перекрестилась и поспешила в гостиную, где в красном углу, на видном месте висели образы Спаса и Николая-угодника. Хотя, Анатолий Михайлович последний раз посещал церковь, будучи подростком, он с должным уважение относился к верующим людям, в отличие от своих коллег-банкиров и финансистов, являющихся сплошь атеистами. Он никогда не смеялся и не шутил по поводу верующих людей, которые, в большинстве своем, были честными и порядочными. Он потихоньку и внимательно наблюдал за молитвенными действиями Нины Сергеевны, неистово кладущей поклоны и отчетливо читающую, вроде бы про себя, но вполне громко, молитву Христу и Николаю-чудотворцу, не забывая и акафисты, посвященные Пресвятой Богородице. Борский стоял молча и слушал молитвенные распевы и вдруг… через какое-то время он стал повторять вслед за Ниной Сергеевной нужные слова, выплывшие, откуда-то из самых глубин его памяти, хотя он ранее полагал, что все старые молитвы им полностью забыты.

      – Я чувствую, что тебе надо сходить и поговорить с нашим старцем Павлом. Он живет при здешнем монастыре. Его видно отсюда из моего домика, – и Нина Сергеевна указала на виднеющиеся вдали золотые купола величественного храма. – Как правило, он к себе никого не пускает, и добиться приема у него чрезвычайно трудно. Но, я завтра же переговорю со старцем и он, как я думаю, в виде исключения, встретится с тобой, Анатолий Михайлович.

      В келье старца чисто и аскетически бедно. Никакой лишней мебели, кроме простой деревянной кровати и небольшого стола с несколькими стульями. На выбеленной до синевы стене висел большой образ Христа Спасителя с неугасимой лампадой. Высокий, худощавый старец с окладистой, седой бородой на приветствие Борского, тихо сказал ему: – Христос Воскресе, – и знаком показал, ему, чтобы финансист излагал свои просьбы. Когда Борский тщательно