Записки молодого специалиста. Art Burn

Видимо, сделали это для галочки, что система является «прозрачной», и что даже молодые инженера могут получить премию. Дальше, как бы я ни старался, я получал стандартный оклад, что меня дико удручало.

      По долгу службы мне приходилось разговаривать со всеми инженерами из своего отдела, и с большинством из соседних. Я видел грустную картину: за плечами практически каждого из них было, как минимум, двадцать лет опыта в своей зоне ответственности. Но я видел в их глазах только безграничную грусть и тоску. Они желали только одного: чтобы их не уволили.

      Во второй половине первого года моей инженерной практики пришло новое высокопоставленное начальство, решившее провести массовую чистку кадров. Иными словами, сократить штат. Иными словами, уволить часть сотрудников. В этот список попадали инженера преимущественно предпенсионного и пенсионного возрастов, как раз те люди, которые больше всех хотели бы остаться. Одного знакомого инженера, которому оставалось три четыре-года до пенсии тоже попросили уйти. Через несколько месяцев после увольнения он умер. Не знаю, связано ли это как-то с увольнением или нет, но он очень хотел продолжать работать. Ему было всего 56-58 лет.

      Итого на моей памяти было около пяти волн сокращения. И никакой хвалёный профсоюз не вмешался в данное событие. Кстати, по поводу профсоюза. Когда я только устроился на работу, я не знал что и как, поэтому, на всякий случай вступил в профсоюз. Потом начал расспрашивать у бывалых инженеров и работников по поводу привилегий данного членства. И всегда я видел грустную улыбку. И всегда я слышал практически один и тот же ответ: «Плюсов как таковых нет, сейчас находимся в профсоюзе «по инерции», т.к. вступили в него довольно давно». Лично для меня показателем работы данной внутренней организации стал следующий случай. По вступлению в профсоюз каждому новоприбывшему презентовали небольшую коробку с подарками: блокнот, ручка, кепка и всякая канцелярская мелочь. Все одногруппники получили её спустя пару месяцев после приёма на работу. Я не получил ничего из этого ни через месяц, ни через два, ни через полгода. Собственно, через шесть месяцев я вышел из профсоюза: платить, пускай и ничтожные, но двести рублей в месяц ни за что, было как-то странно. А уволенные люди состояли в этом объединении десятилетия…

      Касательно волн сокращения. По странному стечению обстоятельств, я не попадал ни в одну из этих волн. Практически все мои одногруппники воспользовались данной возможностью (тем, кто попадал под волну, была положена компенсация в виде трёх окладов), и с удовольствием покинули стены данного предприятия. Сразу после этого один из них стал развозить корма для домашних животных по магазинам, и получать зарплату в два раза большую, чем получал на предприятии. Другой стал переводчиком. Третий менеджером по продажам автомобилей. Короче, никто не пожалел, что ушёл с завода: заработные платы на новых местах работы были значительно выше, и никто не находился «за решеткой».

      После двух лет скучной и абсолютно бесперспективной работы в отделе