Двадцать одна сказка обо всём на свете. Игорь Дасиевич Шиповских

постоянно нападая на обозы неприятеля, не давали им покоя. И, конечно же, в такой обстановке шансов обнаружить Мориса где-нибудь поблизости было очень мало. А потому переступив порог усадьбы, странницы больше думали о тёплом ночлеге, нежели чем о продолжении поисков. Настроение было угнетающее.

      – Есть кто?… хозяева отзовитесь!… – крикнула вглубь дома Настя, увидев, как в камине одиноко пылает огонь. У них с Аришей такое уже бывало, хозяева домов, издалека заметив чужаков, прятались в укромном месте, и уже оттуда присматривались к непрошеным гостям. Вот и теперь Настя подумала, что сейчас точно такой же случай, и миролюбиво окликнув хозяев, приблизилась к огню, чтобы согреется. Но вдруг из тёмной части дома к ним с саблей наперевес вышел французский солдат. На мгновение оторопев, путешественницы замерли в растерянности, не зная, что им делать, то ли бежать, то ли звать на помощь, но тогда кого?

      – Простите, мы только на минуту,… мы лишь согреться… – совладав с волненьем, смело выступив вперёд, на ломаном французском тихо произнесла Ариша, всматриваясь в лицо солдата.

      – Excusez la madame moi ne conna;t pas que vous parlez… (извините мадам, я не понимаю, что вы говорите) – несколько отступив, отозвался француз. Ариша уже было приготовилась пояснить ему причину их присутствия здесь, как в разговор, разглядев солдата, неожиданно вступила Настя.

      – Да неужели ты не узнаёшь нас?… вы же нам помогли, тогда, после пожара,… где же ваш офицер?… где Морис?… – подойдя к нему вплотную, на чётком французском быстро спросила она.

      – Sur cela vous la madame! (о, это вы мадам!) – воскликнул солдат, тут же узнав в усталой страннице русскую красавицу барышню, что они в роковую ночь пожарища сопровождали к себе в расположение. Мигом убрав саблю в ножны, солдатик сразу попятился назад, увлекая за собой Настю.

      – Il ici il est malade… (он здесь, он болен…) – залепетал французик, жестикулируя руками пытаясь наглядно пояснить состояние своего лейтенанта. Но Арише и объяснять ничего не надо было, она сразу всё поняла, и не чувствуя ни холода, ни усталости, бросилась в глубь дома опережая солдата.

      – Морис! Морис! ты где? это я! – громко взывая, вбежала она в дальнюю комнату, где в призрачном лунном полумраке, прислонившись спиной к холодной стене, прямо на полу сидел еле живой Морис.

      – Что,… что с тобой, милый?… – пытаясь узнать, как он, припала к нему Ариша, хотя его больной, измождённый вид говорил уже о многом. Впалые глаза, рыхлые щёки, осунувшееся лицо, всё производило тяжелейшее впечатление. От былого офицерского лоска караульного лейтенанта не осталось и примет.

      – Ариша, ты ли это?… Это сон?… может, я брежу?… – слабо шевеля губами, еле вымолвил Морис.

      – Нет, это не сон,… это и вправду я, милый,…теперь мы вместе, я здесь, я рядом… – шептала Ариша, прикасаясь к его замёрзшему лицу своими горячими руками. Слёзы сами собой полились из её глаз, не давая ей спокойно дышать. Подошла Настя и солдатик, вместе они помогли Морису подняться и отвели его к огню. Оказывается,