Я тебя забираю. Аля Алая

обнимают крепкие руки, опутывая своей тяжестью. Все тело вдавлено в мужское.

      Первая реакция – дискомфорт и раздражение. Терпеть не могу, когда Родя так делает. Давлю в себе желание сбросить его руку, зная, что будет недовольство. Смирившись, лежу дальше. Скоро он уйдет на работу, тогда я смогу больше не делать вид, что сплю. Кто знает, может быть, получится избежать утреннего секса.

      Стоп!

      По телу прокатывает горячая волна. Я не у Молохова дома, я сбежала.

      Глаза распахиваются, оборачиваюсь на Никиту.

      Губы расплываются в счастливой улыбке, в животе бабочки.

      Или не бабочки?

      Опускаю взгляд вниз.

      Пальцы Никиты лениво теребят золотое сердечко на трусах, которое в центре к бантику привязано. Он касается кожи вскользь, а приятные покалывания ощущаются во всем животе.

      Очень хочется возмутиться!

      Он что в моей спальне забыл?

      Но.

      Мы в его спальне.

      Смутно вспоминаю, что вчера вечером не смогла уснуть. Было страшно, поэтому я отправилась на поиски Никиты. Увидела его спящим в гостиной и тихонько пристроилась под боком. Отрубилась в одну секунду.

      Если мы в его спальне, то получается, он нас сюда перенес?

      Разворачиваюсь и с любопытством разглядываю лицо моего спасителя.

      Веки подрагивают во сне, уголок губы дергается. Он словно ведет с кем-то беседу. Ведет мощной шеей, на которой отросла приличная щетина, утыкается носом мне в ключицу.

      В объятьях Никиты совсем нестрашно, я даже позволяю себе расслабиться. Сделать это немного сложно из-за стояка, который упирается мне в бедро. Успокаиваю себя, что это нормальная реакция мужского тела утром. Физиология. Главное сбежать раньше, чем проснется хозяин стояка. А то кто знает, утренний секс у меня может и случиться.

      Осторожно выбираюсь из захвата. Вставляю вместо себя подушку, сбегаю в душ.

      Родислав дал пять дней. За них я обязательно что-нибудь придумаю.

      Только он не вынудит меня к себе вернуться. За полгода рядом с этим человеком я превратилась в тень себя. Ушла в беспросветную депрессию.

      Он словно кандалы на меня надел, тяжесть которых я чувствовала каждый день.

      Нет, мне и сейчас непросто. Муки совести не отпускают. Но я учусь с ними жить. Мне кажется, я даже придумала, как смогу их облегчить.

      Мы все ошибаемся, иногда наши ошибки имеют катастрофические, чудовищные последствия. Вот как у меня. Только кто-то замыкается в своей боли. Поднимает лапки вверх, позволяя судьбе себя раздавить. А кто-то несмотря ни на что пытается идти вперед и искупает грех.

      Когда я это поняла, у меня появилась цель.

      Заворачиваюсь в уютный банный халат и спускаюсь в кухню. На часах только пять утра.

      – Не спится мне…. – заглядываю в холодильник. Вчера я погорячилась с «Захером», поскольку абрикосового джема не нашла. Придется попробовать заменить его вишневым вареньем.

      Судя по реакции на название торта, Никита его раньше не пробовал, так что претензий не будет.

      Час убиваю, чтобы сварить пропитку