Любовники туманного города. Сергей Владимирович Веденьё

на локоть, стоит пышногрудая блондинка лет сорока пяти. Она замечает Седого, жеманно улыбается и разводит руками. В зале угрюмый увалень, у которого несколько минут назад Вероника украла курицу, раскладывает продукты на стойке.

       Седой подходит к блондинке, облокачивается на прилавок и пристально смотрит в её усталые, слегка припухшие карие глаза.

      – Ну, здравствуй, Клара. Тебе, я вижу, не спится по ночам? Завидую твоему энтузиазму.

       Блондинка склоняется к Седому так, чтобы его взгляд невольно падал на ее смуглый и убедительный бюст.

      – Так же как и тебе, мой сладкий охранник. А что ж тебя носит по ночам?

      Седой переводит взгляд на её грудь.

      – Бьюсь об заклад, ты видишь в этом неслучайное совпадение?

      Блондинка поправляет причёску и деловито протирает руки салфеткой.

      – Говорят, ты завтра уходишь в отпуск?,– игриво замечает Клара.

      – Да. Давно мечтаю порыбачить на озере.

      – С твоим постоянством трудно поспорить. Может быть начнёшь ходить на охоту?

      Седой постукивает по прилавку пальцами и осматривает магазин.

       Блондинка берет его за пуговицу и склоняется к его уху.

      – Как ни странно я тоже ухожу в отпуск. Вот такое у нас вышло совпадение.

      – А ты все так же отказываешься разделить со мной радость ритуала.

      Седой шутливо грозит ей пальцем. Через секунду его взгляд снова становится серьёзным.

      – Как обстановка?

      Блондинка хмурит брови, словно старается что-то вспомнить.

      – Всё как нельзя плачевно. – кокетливо мурлычет она.

       Он смотрит на её грудь и с сочувствием качает головой, как китайский болванчик. Блондинка ставит бокал на стойку и кивает на юношу.

      – Посмотри на этого переростка. Говорит, что зашла какая-то малолетка, и украла с прилавка пакет, который я приготовила для тебя. Свежие горячие бутерброды с солёным огурчиком и куриной грудкой. Всё, как ты любишь.

      – Понятно. Значит я сегодня без сюрпризов?

      – Извини.

      Седой смотрит на продавца. Тот виновато насупившись, отворачивается.

      – Но ты уж не увольняй его, а то, я значительно прибавлю в весе. Что поделаешь – в его годы я тоже смотрел только на девчонок, а не на бутерброды.

      Седой манит Увальня пальцем. Тот виновато подходит к Седому.

      – Скажи, а ты не запомнил чего-нибудь интересного в этой девчонке. В одежде, на лице, в походке. Может татухи какие были?

      Юноша стыдливо качает головой.

      – Кажется, ничего. У неё были губы ярко накрашены и глаза.

       Седой впивается в него пристальным взглядом. Юноша виновато отводит глаза.

      – Фигура? Одежда? Голос?

      Юноша снова отрицательно качает головой.

      – Она была симпатичная? – не отстаёт он от юноши.

      На слове симпатичная продавец тут же утвердительно кивает головой.

      – Родинка. У неё на щеке была родинка. Маленькая. Вот здесь.

      Тут увалень показывает на своей щеке место родинки и тут же стыдливо краснеет.