Ведьмины рассказы. «Letroz» Вадим Смольский

откуда пришла, успеха не возымела. Её нагнали сначала радостным «приветом», а затем, похрустев снегом, и физически.

      – И тебе не болеть, – напуская на себя ауру серьёзности и сосредоточенности, ответила Агни. – Я тут ведьмовством занимаюсь, поэтому…

      Она выразительно тряхнула сумкой, выражая невиданный для такого простого жеста спектр значений.

      – Ничего, я с тобой пройдусь! – радостно воскликнул Ликон.

      – Ну, пошли, – пожав плечами ответила Агни, серьёзно рассчитывая, что в одном из следующих домов попадётся кто-то с «женскими» вопросами, и горе-ухажёр, красный, как рак, ретируется.

      Но ни в следующем, ни в доме за ним, ни до самого конца деревни, ни у кого не оказалось даже минимальной жалобы. Возможно, всему виной была аура её спутника – тот был настолько весел и жизнерадостен, что жаловаться при нём выглядело кощунством.

      Сам Ликон всё это время вился вокруг Агни, рассказывая что-то, перекрикивая ветер и снег. Слушала девушка вполуха, смутно улавливая слова «череп» и «монстр», которые периодически складывались в смутно отдающие глупостью и наивностью предложения. Оказавшись на краю деревни, она, понимая, что теперь-то деваться некуда, нехотя сказала:

      – Ну и что за череп такой? Показывай!

      Ликон повиновался молниеносно, извлекая на свет из-за пазухи нечто желтоватое, с тремя рогами, пятью глазницами и смутным количеством зубов, на подсчёт которых ушёл бы не один вечер. Чувствовалась рука мастера.

      – У Джека выменял? – спросила ведьма, вертя череп в поисках клейма производителя.

      Джек, он же Джек Монстролов, он же ещё с десяток дурацких имён, жил неподалёку в фургончике. Являл он собой типаж наивного, но очень упрямого простака, всем сердцем верящего в то, что боги наказали ему охотиться на нечисть. Нечистая сила его старательно избегала, верно полагая, что прибей они его, за ними явится уже кто-то умнее и опаснее. Поэтому Джек упорно прочёсывал окрестные леса, периодически попадая в свои же ловушки, и радостно врал о легионах тьмы лично им сокрушённых. В свободное время Монстролов промышлял торговлей всяческой лабуденью, якобы им добытой, достойной магазина сувениров. В числе товаров, как очень хорошо знала Анги, были и черепа невиданных монстров из папье-маше.

      – Монстр состоял из бумаги и представлял чудовищную пожароопасность, – с усмешкой отламывая у черепа один из рогов, сказала Агни.

      Ликон как-то стушевался и всем своим видом выражал разочарованность. Агни посмотрела на его по-щенячьи обиженные глаза и не выдержала. Порывшись в своей сумке, она извлекла небольшой, в пару сантиметров, корешок.

      – Держи, – вручила она юноше. – Весной, как снег сойдёт, мелко-мелко, хоть в порошок, натри да рассей над участком земли.

      – Ух ты, тёплый! – воскликнул Ликон, принимая подарок. – А что это?

      – Драконий корень.

      – И что он делает?

      – Посеешь – увидишь, я бы даже сказала, почувствуешь. Не вздумай только его