Инокуляция. Римъ Эдельштейн

коридору – и у кого хватило мозгов делать такие коридоры в больницах?! – наполненному разношёрстным людом. Конечно, большинство из них кашляло и чихало, и Никита решил, что скоро свалится в обморок, если это не прекратится.

      Ирина выглядела, как ребёнок, жаждущий встречи с Дедом Морозом, а вот сам Никита почему-то не очень радовался. Как говорится, хуже, чем ждать и догонять, ничего и быть не может, потому адвокат даже сильно захотел в туалет.

      «Ничем колоться я не буду, – твёрдо решил он опять, едва не стуча зубами от нахлынувшей паники. – А Ира, если хочет…»

      Но мысль закончить ему оказалось не суждено: Ира уже дождалась своей очереди, и её позвала худенькая маленькая медсестричка в зелёной обтягивающей форме и такой же шапочке. Она юркнула за ней, и белая дверь с красным номером «26» закрылась за ними.

      Никита почувствовал жуткий холод, и во рту у него всё пересохло. Следующий – он. А за ним уже снова выстроилась большая очередь. Например, прямо за спиной его стояла низенькая бабулька с лиловыми синяками под глазами, а за ней – высокая блондинка-школьница, чей рост спокойно переваливал за сто восемьдесят сантиметров. Дальше ожидало целое семейство, состоящее из упитанного бородача, его хрупкой жёнушки и их двоих маленьких детей.

      «Ожидание укола хуже самого укола», – в очередной раз подумалось ему, и истерический смешок сорвался с его губ. Наверное, в этот момент все посмотрели на него, как полоумного.

      – Да идите в задницу! – заорал где-то поблизости недовольный пациент.

      Никита стал выискивать бунтаря взглядом, подсознательно пытаясь ухватиться за него, как за повод не ставить укол… Мужик – два на два, не меньше – в джинсовом костюме и с суровой татуировкой на шее выбежал из кабинета под номером двадцать четыре, почитай, соседнего. Он яростно принялся озираться по сторонам, сжимая свои пудовые кулачища, с таким видом, будто хотел перебить всю толпу, как тот свирепый Кабан из старого видеоролика, который скидывали по блютузу в незапамятные и беззаботные времена.

      – Идите на хрен, тупорылые твари!

      – Извините, извините, – лепетала очередная медсестрёнка, выскочившая за ним. – Я случайно!

      – Я тебе сейчас голову откушу, идиотка!

      – Да что случилось-то? – подал голос кто-то из очереди. Вроде бы спрашивающий не уступал размерами бунтарю.

      – Эта скотина поставила мне укол использованным шприцем! – заорал он ещё громче.

      – Этого не может быть…

      – Я сам видел! Ещё специально давай меня забалтывать, а сама спиной поворачивается, чтобы я не заметил! Тварь, ох, тварь! Какая же тварь!

      – Извините, – слабо повторила медсестра.

      И недовольный пациент с диким вскриком ударил её своим кулаком прямо в висок. Она явно весила меньше пятидесяти килограммов, потому сразу же отлетела в сторону, как сбитая кегля. И даже не успела пикнуть, как он бросился на неё следом и принялся запинывать своими ногами, пытаясь раздавить её узенькую талию, стараясь растоптать ей нежные девчачьи рёбрышки. Она завизжала.

      – Тварь,