Горизонталь. Виталий Штольман

придурок, что свидетель! – выдала свой вердикт Клавдия Петровна.

      До назначенного времени велись светские бессмысленные беседы. Кузьма бегал с камерой, которую у кого-то одолжил, чтоб увековечить рождение семьи Кольцовых. Далее все по традиции. Украшенный зал. Натянутые улыбки. Тетка, вещающая заученный текст под марш Мендельсона. Местный видеограф. Дежурная подпись. Овации. Горько! Поцелуй. Расход.

      – Ну что, в ресторан? – Софья Федоровна светилась, словно проглотила килограмм урана.

      – А почему бы и нет? – потирал руки Кузьма. – Сейчас бы накатить за здоровье молодых! – он подмигнул свидетельнице, та шарахнулась от него.

      – Тебя вообще кто спрашивал, обморок? – Виктор Иванович был не в духе, что было вполне очевидно, ибо отдал свою единственную доченьку в не самые надежные руки.

      – Я вообще-то свидетель.

      – Ты хоть копейку потратил, свидетель? Накатить ему! В печенках уже сидят эти нахлебники. Дай-дай! Этому дай, тому дай! Одного отвадишь, трое новых появятся. И всем дай! Дай-дай! Как вы мне все дороги, тунеядцы!

      – Папа! Хватит! Праздник же! – осадила отца Виктория.

      – Вы идите, пойду сигарет куплю, а то закончились, – вышел из ступора Санёчек.

      – И мне купи! – тесть достал пятьсот рублей и сунул их во внешний карман пиджака Кольцова. – «Парламент» легкий! Сдачи не надо! Я сегодня великодушен к зятьку! – Виктор Иванович похлопал несколько раз его по плечу, причем с каждым разом все сильнее и сильнее, но, не подавая вида, показательно улыбался.

      – Братишка, давай я сгоняю! – решил помочь Гусёк.

      – Да ладно, я сам.

      – Ну сам, так сам.

      – Мась, давай только не долго!

      – Я сколько раз говорил не называть меня масей.

      – Ма-а-а-а-ась! – образовавшийся острый угол в бровях Виктории обозначил максимальный уровень агрессии, зарождающийся в этой женщине.

      – Как скажешь, жена!

      – Ой, так необычно… – расплылась она сразу в улыбке.

      – Пойдем уже! – под локоть ее зацепил отец.

      – Па-а-а-а-па!

      – Пап-пап! – негромко начал распевать знакомый мотив Санёчек и двинулся в сторону магазина. – Папара-пара-пап-пап…

      Свадебная процессия двинулась весело в ресторан. Улыбчивый армянин по-хозяйски радушно приветствовал гостей, Виктора Ивановича обнял, как родного, затем выдал порцию дежурных свадебных шуток в адрес Новиковых и Кузьмы, коего принял за жениха. Нелепицу прояснили, и все посмеялись. Интерьер был с аляпистым закосом под дворянское убранство – лепнина, огромные люстры, куча зеркал, картины в винтажных рамках, бархат и все такое. Лучшего в городе было просто не найти. На столе уже стояли салаты, закуски, вино и водочка.

      – Может, для аперитивчика? – Кузьма протянул руки к бутылке водки.

      – Руки убрал! – грозно осадил Гуська Новиков. – Женишок сейчас придет и начнем.

      – Молчу-молчу! Традиции так традиции! – натянул улыбку свидетель, но под нос себе пробормотал: «Козлина ебуча!»

      – Че сказал?

      – Совет