Перкаль. Флер страсти. Матильда Аваланж

этих фотографий. Я забыла о том, что сижу в аэропорту, забыла о Гае, забыла даже о Яне, перебирая фотографии и вглядываясь в черты лица своего бывшего преподавателя, который когда-то признался мне в любви.

      Что Влад думает обо мне сейчас?

      Ненавидит, разлюбил, позабыл?

      Вариантов очень много.

      Он мог подумать, что помимо Эли в тот вечер бала-маскарада в Согинее маньяк напал еще и на меня и что я мертва.

      Или что это я маньячка – убила Эльвиру и скрылась.

      Дико звучит, но чего только не бывает.

      Хотя, скорее всего, Влад решил, что я сбежала вместе с Гаем. Наплевала на него, на его чувства, даже смс не написала напоследок.

      Я должна его увидеть!

      Должна поговорить с ним, все объяснить. Я ведь теперь так перед Владом виновата – вовек не искупишь свою вину.

      Он открылся мне, а я дала надежду, а потом просто исчезла.

      Да он меня тварью последней наверняка считает.

      А, может, и не думает уже обо мне?

      – Ева, – тихо позвал Гай. – Почему ты плачешь?

      Действительно, плачу.

      И не могу остановиться. И вправду, почему?

      – Что произошло, когда полиция увела меня из твоего номера? – спросил Гай и добавил, сделав паузу. – Ты была на Модиано?

      Я кивнула и зарыдала еще сильнее.

      Что-то произошло со мной, мой обычный рационализм впервые валялся в полной отключке, позволив эмоциям одержать полный верх.

      Все навалилось одновременно: одинокие пустые дни бездумного бегства, комнатушка, заставленная камерами, в которой меня собирались изнасиловать, кровь на белых тогах греческих богов-актеров и то, как я умирала на солнцепёке от запаха тухлой рыбы и страха, что увижу безумные глаза Яна совсем близко…

      И новость о том, что Влад жив, которая потрясла даже больше всего остального, пробудив какие-то неясные мысли, чувства и образы.

      Гай привлёк меня к себе, а я не нашла сил отстраниться.

      Если быть совсем уж честной, мне не хотелось этого.

      Он был живой, сильный, настоящий, от него пахло каким-то свежим пряным цитрусово-древесным запахом, совсем чуть-чуть, но этого хватило, чтобы растаять, уткнуться в его плечо.

      – Дурочка ты, Ева, – Гай положил ладонь на мою макушку. – Безрассудная, самонадеянная, упрямая дурочка. Моя.

      Мягкость его тона никак не вязалась с жесткими словами, которые он произнёс. Они должны были прозвучать снисходительно, а прозвучали нежно.

      – Ты один умный, – сказала я, отстраняясь.

      Что это со мной?

      Дурацкая слабость!

      Пусть он не убивал Влада, но это ещё ничего не значит.

      Наверняка у Гая припасено пару тузов в рукаве. Такой это человек.

      – Умный бы сейчас снимал сливки в городе, – усмехнулся Гай. – С подачи Яна стал уже, по меньшей мере, мэром, скупил бы на корню полицию и прокуратуру, выстроил настоящий замок, забил его подвалы кокаином и оплатил проституток экстра-класса.

      Сказанное им прозвучало настолько цинично и мерзко, что я поморщилась и бросила:

      – Так что