Истоки Нашей Реальности. Медина Мирай

прикрикнул Каспар.

      Шарлотта сжалась и несколько секунд с раскрытым ртом и распахнутыми глазами сидела неподвижно. Она не раз кричала на него до вздувшихся на лбу вен, но никогда еще на нее не повышал голос сам Каспар. Агрессия всегда воспринималась им как признак первобытной грубости, которую он искоренил в себе за годы работы, подразумевавшей не только сопровождение Александра и готовность закрыть его собой, но и хорошие манеры. Он уставился в пол с растерянным, виноватым видом.

      – Прости. Пожалуйста, прости. Это было лишним. Я не могу приехать так просто. Знаю, ты и без этого ненавидела меня, но, прошу, поверь, у меня нет возможности вернуться. Даже если вернусь, это не даст никому из нас гарантий безопасности.

      – О чем ты?

      – Это сложная история. Я не могу отступить. Не только потому, что привязан к нему, но и потому что люблю вас. Я не переживу, если с вами что-то случится. Он не такой, каким все его видят. С ним поступили несправедливо. Я знаю его другим и верю, что он достоин лучшего.

      Из-за нечеткого изображения Каспару показалось, что у Шарлотты выступили слезы.

      – Тебя могут казнить вместе с ним, – продолжила она тихо. – Что нам тогда делать?

      – Вероятность мала. И об этом я тоже не могу рассказать. Прошу, Шарлотта, не давай девочкам смотреть новости, а если они все-таки что-то увидят, придумай что-нибудь.

      Она молча кивнула.

      – Ты правда не можешь его покинуть?

      – Да.

      «Но очень дорого это всем обходится», – с каждым днем эта мысль и сопутствующие ей сомнения становились все явнее.

      – Как нога?

      – Лучше. Каждый день приходят врачи и проводят процедуры. – Каспар оглянулся на медицинскую передвижную установку в углу комнаты. – Этим дорогостоящим лечением, к слову, я обязан только Александру. Если бы не он, меня бы ждал паралич. Поэтому остаться рядом с ним – меньшее, чем я могу его поблагодарить.

      – Получается, все так серьезно?

      Каспар чувствовал: она готова поверить в это, закрыв глаза на свою неприязнь к королю.

      – Серьезнее, чем… – Он тут же пожалел, что решил ответить именно так – честно и без увиливаний. Реакция Шарлотты могла быть непредсказуемой, и она легко могла принять это за оскорбление памяти Греты.

      – Говори с девочками чаще, – только и ответила она.

      – Я позвоню им ближе к вечеру.

      – Они очень скучают по тебе.

      – Как и я по ним. Но сейчас мне нужно быть здесь.

      Шарлотта кивнула и завершила звонок. Пожалуй, тяжелее, чем сейчас, Каспару было лишь в момент признания Александру, разделившему его жизнь на «до» и «после». Определенно, улети он тогда в США, многое могло бы сложиться иначе. Многое, но не все: Александр по-прежнему служил бы Делинде ради него, только был бы в окружении врагов в одиночку. Каспар не мог оставить его не только потому что был привязан к нему, но и из чувства долга и вины перед ним.

      – Все в порядке? – послышалось у двери.

      Каспар не заметил, когда поднялся Александр. Он прошел в комнату