Сквозь девять миров Иггдрасиля. Книга третья. Надежда Марва

Это было хорошее оружие, насколько я в этом понимал, его делал мастер из двергов.

      – Передай мою благодарность своему хозяину… или хозяйке. – Потрепав пса по холке, спрятал подарок за поясом штанов. Уже кое-что, не с голыми руками буду против этих амбалов. Надеюсь, что и стихии не подведут.

      – Справимся. – сказал я вслух, надо верить в себя и свои силы, только тогда, удача будет на твоей стороне.

      Вечерело очень быстро, но Алиса пока не появлялась. Сквозь щели в стене, мне удалось увидеть небо. Солнце уже ушло за крыши домов, но можно было разглядеть облака на темнеющем горизонте. Я отгонял от себя мысль, что меня поведут на костёр со связанными руками, это сильно осложнит план. В этом случае, надеяться придётся только на Альку и Алису, которым почти невозможно пробраться в село, особенно Альке. Мысли прервал голос моего неугомонного фамильяра:

      – Не веди себя, как моль в обмороке. Мы прошли в село. – Алиса обнюхивала солому вокруг лаза, и вопросительно смотрела на меня.

      – Неужели я так паскудно выражался? Не помню такого.

      – Выражался, выражался. Только я самое скромное выбираю. Я ж девочка! – Она гордо распушила усы. – Кто тут был? Что за крот?

      – Думаю, что собака одной богатой селянки, которая совсем не любит Луку.

      Кошка продолжала принюхиваться, но после моих слов, округлила зелёные глазищи.

      – Мария. Хотела же её привлечь, но поостереглась. – Алиса с досадой махнула лапкой.

      – Так не поздно ещё, беги. – Вряд ли она слышала мои последние слова. Когда я договорил кошка уже исчезла, и вовремя. Почти сразу послышался звук поворачиваемого в замке ключа. На пороге стоял Лука, а за его спиной топтался Силантий.

      – Тебе выпала честь участвовать в ритуале поклонения Земле. Будешь вести себя смирно, после поклонения отпущу. – Силантий поставил поднос на землю, около двери. Вода, ломоть пирога с грибами и сыр. Лука показал глазами на еду.

      – Вот, пир тебе устроили. Небось таких вкусностей не едал никогда. Ешь и радуйся.

      Я молчал, опустив глаза. Возможно, он подумает, что я поверил и смирился. Когда они вышли, дождался, когда шаги стихнут и выкинул еду в лаз. Со мной нет моей жемчужины, которая определяет врёт человек или честен с тобой. Но я и без жемчужины знал, что врёт, и скорее всего, в еду добавлена какая-нибудь гадость, ломающая волю или оморачивающая рассудок. Я доел кусок колбасы, принесённой собакой, ожидая дальнейших действий.

      Когда на землю опустилась ночь, я услышал далёкие голоса. Шли они с площади, которая виднелась в конце улицы. Это были молитвы, а может песнопения, так сразу и не разберёшь. Стройный хор завывал монотонно завывал. Звучание речитатива усилилось, а в конце улицы нестройно загорались факела, которые медленно двигались по направлению ко мне. В голове запыхтела Алиса:

      – Девица поможет, чем сможет.

      – Это хорошая новость. Иди к Альке, они уже близко. – Толпа мужиков приближалась к сараю. Они пели, выкрикивая