Проклятье египетского жреца. Виктория Лисовская

из Каира, месье Аффанди. Мы с ним все решим. Правда, мон шер? – она отправила египтянину ослепительную улыбку. – И давайте, князь, не будем о финансах, это так утомляет, – княгиня лениво обмахнулась веером. – Итак, доктор Лосев, вы готовы? Мы можем начинать?

      – Да-да, конечно, пару минут, – тучный доктор расставлял на небольшом столике медицинские инструменты. – Мне еще понадобится помощь господина Лурье, пусть он с точки зрения науки египтологии комментирует мои медицинские манипуляции. С точки зрения заупокойного культа. А то вдруг я что-то не так сделаю, не по-египетски. Хотя я читал все, связанное с мумиями, – доктор тоже обмахнулся большим платком. – Ну и жара сегодня, чем не Египет!

      – Однако не Египет! – захихикала хозяйка дома. – После процедуры с мумией я распоряжусь, чтобы принесли лимонад и фрукты со льдом.

      – Буду весьма признателен! – князь Оболенский поцеловал ей руку.

      – Как интересно! – художник Менжинский делал наброски иероглифов в блокноте. – А вы можете прочитать и перевести, что тут написано? А то птица, палочка, сова, кавычка, снова птица, теперь с большим клювом, извилистая палочка, глаз! Но так загадочно!

      – Да, я постараюсь перевести, я изучал труды Шампольона, моего соотечественника, француза, который сделал грандиозное открытие – расшифровал египетские иероглифы, и теперь это не только птица, палочка, кавычка, а целые слова и предложения. Сейчас, мой юный друг. – Лурье достал из чемоданчика потрепанную книгу и принялся перелистывать страницы. – Сейчас, тут написано, что…

      – Давайте, друзья, я вам помогать. Тут сказано, что в саркофаге покоится достопочтенный Хапу, верный раб сына бога Аменхотепа, жрец богини Хатхор, жрец богини Сехмет. И что тех, кто… – тут Асхаб замолчал, задумался, водя пальцем по строкам. Он побледнел, облокотился о кресло.

      – Ну что там!

      – Тем, кто потревожит его вечный сон, грозит… смерть! – сверяясь со своей книгой, ответил египтолог.

      Раздался хилый смешок графини Розановой, а остальные гости замерли как по команде, глядя на трехтысячелетнего жреца.

      Июнь 1869 г. Санкт-Петербург

      – Бред какой-то, друзья, не обращайте внимания на глупые надписи! – захихикала Эллен Муратова.

      – По традиции на каждой гробнице пишут грозные проклятия, чтобы отпугивать грабителей, – поддакнул Филипп Лурье. – И этот жрец Хапу не исключение. Если бы было какое-то проклятие мумий, то половина Европы вымерла бы уже. И в Париже, и в Лондоне мумий раздевают, – сыронизировал ученый.

      – Однако как-то тревожно! – скривилась Агнесса Карловна. – Может, ну его, этого Хапу.

      – Ах, тетушка, что значит «ну его»? Он знаете сколько стоит? И теперь из-за какой-то надписи я не буду отказываться от нашей затеи, – топнула ножкой Муратова. – Асхаб, ты, как египтянин, что об этом думаешь?

      – Гашпадын Лурие прав, почти на всех гробницах пишут проклятия. Но этот жрец Хапу был очен-очен известный колдун и египетский маг. Да-да, есть про него легенда. Что именно Хапу знал тайну Книга Тот, – задумчиво