Весна безумия. Нелли Ускова

себя явно недооцениваешь, – улыбался Тим. – А то, что мы не похожи на своих родителей, даже хорошо. Я бы не хотел походить на отца, и у меня также постоянно возникает ощущение, что он точно хотел бы другого ребёнка. Но родился я. Думаю, у всех бывают такие мысли. Так что забей и не сравнивай себя с родителями. Ты классная сама по себе!

      И не только в родителях я искала сходство, я пыталась найти его среди всех предков, получить хоть какую-то зацепку, закрепиться в семье.

      – Может, я хочу хоть немного на кого-то переложить ответственность за то, что такая слабая?! Тим, мне так плохо от того, что я не могу постоять за себя.

      – Я могу постоять за тебя. Тебя кто-то обидел?

      – Ты же не будешь рядом со мной круглосуточно, – хмыкнула я и снова чуть не упала.

      Но Тим, как всегда, поймал меня и вдруг обнял за талию. Меня обдало волной приятных мурашек. А он так и ехал дальше, обнимая и чуть разгоняя. Я улыбнулась, мне нравилось, что он так близко.

      – Фишка в том, что не всегда, когда тебя обижают, надо отвечать. Иногда это больше говорит об обидчике, чем о тебе. Так что проще простить и забыть. Сэкономишь себе кучу нервов.

      – Мне кажется, когда всех прощаешь – это слабость. Тебя пинают, а ты всех прощаешь! Синдром жертвы какой-то.

      – Кто тебя пинает? Жертвам обычно нравится, когда их обижают.

      – Это образно, – вздохнула я, вспоминав токсичную тётку.

      – Прощать на самом деле трудно. Я, например, долго отхожу, но и зацепить меня трудно. Мне нужно недели две, чтобы остыть. Может, это как раз твоя фишка, что ты легко прощаешь!

      – А что, если это кто-то, кто недостоин прощения?

      – Со временем всё становится достойно прощения, но для некоторых вещей нужно очень много времени.

      Тим натолкнул меня на размышления. В чём-то он был прав, Ингу я простила уже на следующий день, тётку из магазина уже стала забывать. Не было никого в моей памяти, на кого бы я долго держала обиду. А может, в моей жизни не происходило ещё таких ситуаций, в которых я не смогла бы простить обидчика. Я хмурилась и, когда в очередной раз тяжко вздохнула, Тим рядом заговорил.

      – Так, мы пришли кататься или грустить?! – он снова с улыбкой заглядывал мне в лицо. – Сейчас будет разгон! Никакая ты не слабая и не жертва! Выкинь из головы всю эту дичь. Даже представить себе не можешь, насколько ты классная! И я не вру! Ты лучшая!

      Щёки вспыхнули от смущения. Тим, наверное, подумал, что я нытьём набиваю себе цену и напрашиваюсь на комплименты. Он, не дав мне опомниться, снова обхватил меня за талию и начал разгонять. По катку он не просто бежал, он летел. Сердце бешено стучало, я даже дыхание затаила. Через три круга Тим остановился, и я выдохнула. Это было так классно, словно ощущение полёта.

      Тим всё время меня подгонял и подбадривал, и к концу катания я даже прибавила в скорости, настроение улучшилось. Все мои переживания стали какими-то мелкими и незначительными рядом с ним.

      После катка мы, как обычно, расположились на фудкорте с бумажными стаканчиками горячих напитков. Тим взял кофе, а мне захотелось шоколада. Мне так нравилось,